Джон Киган - Первая мировая война

В конце мая, тем не менее, такое предостережение был получено им и эскадрой линкоров Джеллико. Шеер под готовил еще одну вылазку в течение короткого промежутка времени, достаточно сложно организованную, чтобы стать неприятным сюрпризом для линейных крейсеров Битти, если бы они забрались достаточно далеко на юг. При этом столкновения с британскими дредноутами он не планировал. В Комнате 40, тем не менее, его сигналы были расшифрованы, обеспечив Джеллико информацией о его перемещениях, так что к тому моменту, когда Шеер миновал Гельголандскую бухту, не только линейные крейсера Битти, но и линкоры Скапа-Флоу вышли в море и двинулись на юг. Утром 31 мая свыше 250 британских немецких боевых кораблей шли своими курсами, встретиться, неожиданно для немцев, возле Ютландского побережья Дании. Помимо множества легких крейсеров, миноносцев и субмарин, которые составляли большую часть каждой из сторон, здесь находились крупные корабли, присутствие которых обещало стать решающим. Они включали: с британской стороны — двадцать восемь дредноутов и девять линейных крейсеров, с немецкой — шестнадцать дредноутов и пять линейных крейсеров. По распоряжению Джеллико ряды его флота пополнили четыре новейших быстроходных линкора класса "Куин Элизабет". Вместе с шестью линейными крейсерами Битти они были развернуты впереди дредноутов Гранд-Флита как авангард, с приказом спровоцировать столкновение с германскими кораблями. Флот Шеера следовал в пятидесяти милях за Первой разведывательной группой, состоящей из пяти линейных крейсеров, и кроме дредноутов включал шесть додредноутов класса "Дойчланд", которые он, похоже, привел с собой из соображений сентиментальности, а не тактического расчета. Их недостаточная скорость, на пять узлов меньше, чем у линкоров класса "Кайзер", связывала немецкий флот.

Решение Шеера вывести в Северное море весь Флот открытого моря, чего еще никто и никогда не осмеливался делать прежде, было основано на убеждении, что британское командование не может предвидеть его перемещений. Комната 40, успешно расшифровав его сигналы, создала все предпосылки для значительной победы, которую могли одержать флоты Джеллико и Битти. Их вероятная схватка с противником должна была произойти слишком далеко от германских портов, чтобы Шееру удалось отойти в безопасную зону в течение оставшихся светлых часов суток. Ему угрожала опасность, что его силы будут разбиты, а путь к отступлению отрезан превосходящими силами противника. Однако это изначальное преимущество Джеллико было практически сведено на нет еще на раннем этапе из-за процедурной ошибки в Адмиралтействе, в Лондоне. Не доверяя способности Комнаты 40 принимать оперативные решения, ответственный штабной офицер задал нечетко сформулированный вопрос и решил, исходя из ответа, что линкоры Шеера все еще находятся в гавани. Он передал эту ложную информацию Джеллико. Последний, основываясь на ней, решил сохранить топливо и снизил свою скорость продвижении к югу, позволив Битти с линейными крейсерами выдвинуться вперед. Комната 40 правильно информировала морской штаб о том, что беспроволочный передатчик Шеера, пославший позывной, мог все еще располагаться во внутреннем порту; но поскольку уточняющий вопрос им не был задан, офицеры разведки не сказали, что по выходе в море он оставил свой домашний позывной и принял другой. На критической стадии пролога крупнейшего морского сражения этой войны Джеллико двигался со скоростью меньшей, чем следовало, чтобы схватиться с неприятелем, в то время как его разведывательный флот линейных крейсеров мчался навстречу преждевременной и, как оказалось, катастрофический схватке с превосходящими силами противника.

Ютландское сражение, как предстоящая битва будет названа британцами (немцы, вопреки им, называют ее "победой при Скагерраке"), обещала стать самой крупной морской битвой не только Первой Мировой войны, но и всей морской истории предыдущего времени. Никакое море никогда не видело такого скопления боевых кораблей, и кораблей столь крупных, столь быстроходных и столь сильно бронированных. В состав Флота открытого моря, покинувшего Гельголандскую бухту ранним утром 31 мая, входили шестнадцать дредноутов, шесть додредноутов, пять линейных крейсеров, одиннадцать легких крейсеров и шестьдесят один миноносец. Гранд-Флит и Флот линейных крейсеров, которые вышли из Скапа-Флоу и Росайта предыдущим вечером, включали двадцать восемь дредноутов, девять линейных крейсеров, восемь броненосных крейсеров, двадцать шесть легких крейсеров, семьдесят восемь миноносцев, авианосец с гидропланами на борту и минный тральщик. Обе стороны также вывели в море субмарины, в надежде, что неприятель может предоставить им цель для удачного попадания. План Шеера на самом деле предусматривал, что представится случай заманить британские корабли в ловушку, расставленную подводными лодками, заставив их погнаться за его линейными крейсерами в сторону Ютланда. Такой шанс представился, равно как и авиации или дирижаблям их военных флотов не удалось сыграть предназначенную для них роль.

Ютландскому сражению, как оказалось впоследствии суждено было стать самым крупным, но и последним столкновением чисто надводных главных сил флотов морской истории. Зрелище, которое они представляли, навсегда осталось в памяти тех, кто принимал в нем участие. Плотно выстроенные в колонну линкоры, серые на фоне серой воды и серого неба Северного моря, изрыгавшие облака серого дыма из топок паровых котлов, белые буруны под носом более быстрых легких крейсеров и миноносцев, их сопровождающих, — и все они двигались навстречу схватке. Численность кораблей, спешащих вперед, была столь велика, что очертания более отдаленных формирований смазывались на линии горизонта или терялись из поля зрения наблюдателя на фоне плывущих облаков и проливного дождя.

Ютландское сражение — морская битва, о которой больше всего написано морскими историками и о которой больше всего спорят ученые. Каждый эпизод, почти каждая минута столкновения двух флотов описана и проанализирована историками, официальными и неофициальными, и до сих пор не достигнуто какого-либо согласия о том, что именно случилось или почему, или, во всяком случае, кто — британский или германский флот — в результате одержал победу. То, что это была британская победа, с некоторой степенью допущения теперь не отвергается. То, что это была далеко не решающая победа, также не отвергается. Это было несоответствие между ожиданиями британцев и успехом, который был реально достигнут, что и привело к разногласиям в трактовке событий сражения и спорам, которые не утихают по сей день. Королевский военный флот, не потерпевший ни одного поражения в крупном сражении со времен Трафальгарской битвы, пришел к Ютландии в твердой уверенности, что случись столкновение с противником, это будет новый Трафальгар. Неубедительность результатов этого сражения продолжает будоражить умы Королевского флота и до сих пор.