Грасе д'Орсе - Язык птиц. Тайная история Европы

Я не знаю, существовала ли такая гравюра, так как ее нет в имеющемся у меня экземпляре книги; но, в любом случае, она сопровождалась описанием, которое оказывается совершенно бесполезным. Как и всякое геральдическое описание, оно гораздо понятнее, чем фигуры герба, которые почти всегда не поддаются расшифровке без такого описания. Поэтому «Сон Полифила» и многие другие книги такого рода были составлены из текста, не имеющего никакой иной цели, кроме как облегчить понимание тайнописи вкладных листов, которые и представляли собой настоящую и уникальную книгу.

Перейдем теперь к отсутствующей гравюре моего искусного кровельщика. Цитирую текст:

Описание гравюры

В живописном саду, заполненном деревьями, находится прекрасная женщина, облаченная в греческий костюм. Она сидит у подножия дерева, опираясь на правую руку, в которой она держит книгу и читает ее с большим вниманием. Недалеко стоит наблюдающий за ней загадочный рыцарь, вооруженный с головы до ног, со щитом на левой руке, с мечом в правой.

В болотной тине, едва освещенной, семиглавый монстр, приближающийся к богине. Но бдительно охраняющий ее рыцарь видит монстра, выставляет вперед щит, отраженные на его поверхности лучи ослепляют чудовище и вынуждают его сделать движение назад. Рыцарь грозит ему своим божественным мечом, требуя, чтобы чудовище убралось подальше.

Женщина — это богиня масонерии, погруженная в размышления над книгой Мудрости. Рыцарь — это искусный кровельщик; семиглавый монстр — это символ семи страстей, врагов масона: невежества, фанатизма, суеверия, лицемерия, безрассудства, любопытства, болтливости.

Не стоит и говорить, что это объяснение есть лишь путеводная нить гримасы, поскольку именно так назывался этот жанр аллегории, и именно отсюда происходит слово «гримироваться», которое буквально означает «переписываться».

Вот перевод такого объяснения:

Сад, заполненный деревьями, — это густой лес (foret fils), дерево, под которым сидит богиня, — это священное дерево (chef arbre); вооруженный с головы до ног рыцарь — это ольмье (heaulmier), воин со шлемом; шпага в руке — война (guerrie); богиня масонерии — это мать (la mere): сидеть у подножия дерева — это покой, укрытие (git); книга, которую она читает (lit) — это ложа (lit); сражающийся рыцарь — это удар, нападение (poing); сверкающий на солнце щит— сердце и исходящие от него лучи (coeur rais); чудовище — это монстр (monstre); семь голов — это семь вождей (chefs 7); чудовище убегает прочь (eloigne).

Теперь можно шаг за шагом проследить перевод, который я сделал для композиции этой шарады.

Сыновья леса (foret fils) — Серфбей (chef arbre = cerfbeer) — посвященный (heaulmier = lumiere) — гримуар Жильпена (guerrie, mere, git, lit, poing = grimoire Gilpin) — писать (cceur rais = ecrire) — чудовище (monstre) — знать (chefs 7 — sache) — хитрец (eloigne = patelin).

Барон Серфбей Медельсхейм, автор этой шарады, был братом жены моего дедушки по материнской линии, и, после того, как он стал пашой в Сетари, он говорил, что стал посвященным у франк-масонов. Сыновья леса, которых Рабле называет фарфелю или фанфрелюши, — это точный французский перевод греческого слова друиды; в Англии, где они оставались самой важной ветвью британского франк-масонства, их называли форстерами. Что касается хитреца, или языка хитрецов, то это одно из многих названий искусства тайнописи: однако более конкретно оно обозначает то, что Рабле называет белым гримуаром, то, что предполагает понимание жестов и знаков (или гримас), сделанных при помощи рук (лап).

отвечает козленок волку в басне Лафонтена. На тайном языке белая лапа — это лапа лунного цвета или сам лунный свет.

Козленок требует от волка, чтобы тот схитрил, т. е. говорил с ним на языке хитрецов (белая лапа — patte lunee — pateliner), и почти все басни о хитрецах написаны на этом языке, а некоторые из них мы обнаруживаем и в «Полифиле», в частности басню о волке-пастухе, о которой у меня еще будет возможность поговорить.

Основной вывод этого цитирования в том, что, в противоположность моему прежнему мнению, тайнопись не была искоренена Революцией; она была утрачена во всех ремеслах благодаря упразднению секрета мастерства; но она сохранилась во всех масонских сектах и должна быть в той или иной мере еще известна всем искусным кровельщикам, или посвященным в искусство гримуара, которые первоначально и были кровельщиками, а сегодня играют роль герольдов в масонстве.

Не было утрачено не только искусство тайнописи, но и чудесные композиции подобного рода, одной из которых мы обязаны современному немецкому художнику Ретцелю. Это «Триумф Смерти», опубликованный в Лейпциге в 1849. Здесь мы находим все признаки композиции данного жанра, удивительно непредсказуемого и глубокомысленного, и если когда-нибудь у меня найдется время, и я посвящу ей отдельное исследование, то мой труд не будет напрасным.

Наконец, загадочное завещание Гарибальди доказывает, что он также владел секретом тайнописи и что он обладал градусом пылающего феникса, или феникса, возрождающегося из пепла, упоминание о котором мы также обнаруживаем в «Полифиле». Отсюда его желание быть сожженным, как феникс.

Но тайнопись — это в одно и то же время и самая простая и самая сложная письменность. Обывателю можно дать ключ к ней, ничуть не опасаясь, что он сумеет открыть этот весьма сложный замок. Он буквально подобен отмычке в руках неопытного вора. Изучение тайнописи требует познаний настолько обширных и настолько разнообразных, что тому, что греки называли языком богов, наши отцы давали более точное название науки для благородных. И что касается изучения его сути, легко можно объяснить страсть, с которой этом делу когда-то предавались мудрецы, великие сеньоры и дамы, такие, как Данте, Рабле, Диана Пуатье, Екатерина Медичи и Жанна д'Альбре.

История тайнописи тесно связана с историей нашей национальной архитектуры и объясняет все ее коллизии. Тайнопись жильпенов, или святого Жана Жильпена — это название того искусства, которое всегда использовало или французский язык, или вульгарную латынь и вытеснило на Западе греческую тайнопись, а также саксонскую и скандинавскую, от которых нам остались следы в виде так называемых рунических алфавитов.

Но к какому времени восходит использование вульгарной латыни в тайнописи? Мне известен один пример времен императора Августа; еще несколько можно обнаружить в христианских катакомбах Рима, а музей в Эпинале имеет прекрасный гало-романский образец. Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что все страны, подверженные влиянию друидов, то есть галлы, Англия и значительная часть Германии, использовали греческую тайнопись начиная с франков, знамена которых, по словам П. Менетрие, были усеяны изображениями жаб, хорошо известными в античности идеограммами Феронии, Фриники, Вероники или Вероны, богини Свободы.