Павел Рейфман - Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

О живописи особых высочайших указаний не было, но «добровольцы» действовали. Не позднее 3 декабря 49 г. доносительное письмо художников председателю президиума совета министров СССР Молотову о формализме в живописи. Как некоторый итог Всесоюзной художественной выставки 49 г. В начале письма четверть страницы о том, что выставка показала новый значительный рост советского изобразительного искусства. Здесь и о том, что исторические постановления ЦК по вопросам литературы и искусства, «разоблачение последышей безродного космополитизма, носителей эстетства, формализма и натурализма, оказали благотворное влияние на творчество большинства советских художников и помогли им создать произведения, помогающие партии и советскому народу строить коммунистическое общество». Несколько слов о том, что руководители Союза художников, «несмотря на имеющиеся в их работе некоторые недостатки, в основном правильно повели художников по пути создания произведений большего идейного содержания и высокого художественного мастерства». А далее пошло то, ради чего письмо было написано: «Но тем не менее мы считаем своим долгом поставить Вас в известность о имеющихся серьезных помехах, мешающих развитию советского реалистического искусства, устранение которых тем более необходимо, т. к. в последнее время эти помехи становятся главной опасностью». О группе художников, которые по разным объективным причинам (нет мастерских, нормальных бытовых условий, трудно с заказами и пр.) недовольны проводимыми Комитетом по делам искусств и Академией художеств мероприятиями, направленными на дальнейший рост советского реалистического искусства. «Эту группу художников и искусствоведов в своих личных и реваншистских целях используют демагогические элементы и припрятавшиеся последыши формалистического и эстетского искусства» (Бох520). По словам авторов письма (10 подписей, среди них Д. А. Налбандян, Е. В. Вучетич и др.), это проявилось при обсуждении 26 ноября выставки 49 г. Далее идет конкретный доносительный текст, с называнием имен, с характеристикой «антипартийной» позиции ряда художников: «Политическое содержание» выступлений Полякова и Таежной «явилось по своему существу антипартийным, направленным против развития искусства социалистического реализма». Авторы письма утверждают, что, судя по реакции значительной части присутствовавших, такие выступления были инспирированы и организованно подготовлены целой группой: в них резко противопоставлялись молодые художники среднему и старшему поколению, вплоть до требований уступить дорогу молодым; но дело было даже не в возрасте; нападкам подвергались те, «которые борются за социалистический реализм» (А. Герасимов, В. Яковлев, Д. Налбандян, Б. Иагансон и др.); в адрес же Сергея Герасимова (тоже художника старшего поколения), формалиста и импрессиониста, звучали похвалы, уверения в любви и уважении; слышались заявления, что формализм не опасен, а бороться нужно с натурализмом.

Далее в письме подробно говорилось о Сергее Герасимове — основном объекте нападения. Именно его называли «идейным вдохновителем» таких порочных выступлений. Уже много лет он «ведет скрытую, вреднейшую работу в советском искусстве»; для этого у него есть большие возможности: он председатель Московского отделения Союза советских художников, двадцать лет директор Московского художественного института; окружил себя профессорами и преподавателями формального направления, «прикрывающими свою профессиональную безграмотность и политическую отсталость высокими фразами об искусстве»; Герасимов «не принял никаких мер по очищению Московского Союза Художников от формалистов, эстетов, космополитов, а, наоборот, всячески укрывал» их; он продолжает стоять во главе московских художников, проводить свою линию, затрудняет борьбу за социалистический реализм, против проявлений буржуазной идеологии в советском изобразительном искусстве; Оргкомитет ССХ неоднократно информировал партийные и государственные органы о создавшемся положении в Московском союзе, но «никаких указаний для принятия решительных мер получено не было»; «Демагогические элементы», «грубо критикуя партийное направление в искусстве и реалистов-мастеров», делают своим знаменем «безыдейную импрессионистическую живопись Сергея Герасимова, а также Дейнека, Кончаловского и иже с ними» (Бох521). Авторы письма считают недопустимым дальнейшее пребывание Герасимова на посту председателя Московского отделения Союза художников. Они предлагают распустить Правление этого отделения, передав временно руководство Оргкомитету ССХ СССР, укрепив его художниками-реалистами. Просят они и разрешения провести в возможно короткий срок Всесоюзный съезд советских художников. Полученное письмо Молотов направил Берии, для рассылки копий членам Президиума Совета Министров и в ЦК ВКП (б) М. Суслову, для принятия решения. по этому вопросу (Бох 522, 630).

Секретная инструкция председателя Комитета по делам Искусств Н. Беспалова от 18 января 52 г. о порядке цензорского контроля произведений искусства. Беспалов ссылается на Постановление СМ СССР от 28 августа 51 г. о размежевании функций Главлита и Комитета по делам искусства и перечисляет сферу действий последнего. В неё входит контроль за репертуаром театров, музыкальных коллективов, цирков, концертных исполнителей, работа с авторами по созданию произведений искусства. Устанавливается следующий порядок контроля: произведение сначала поступает в Комитет, и только через него подается в цензуру, с его заключением; цензура рассматривает произведение, делает свои замечания, о которых сообщает Комитету. По сути дела образована сложная двойная цензура, общая и Комитета. Что касается цензоров, то им предлагается руководствоваться решениями ЦК по идеологическим вопросам. В инструкции подробно рассматриваются разделы искусства, которые надлежит контролировать: Контроль произведений репертуара, Контроль произведений изобразительного искусства, Контроль за произведениями, записываемыми на пластинку и т. д. Всего названо 28 таких разделов. Всё подробнейшим образом перечислено и регламентировано (Бох 528-32).

И совсем уже под занавес циркуляр Главлита 10 января 53 г. «О запрете публичного исполнения произведений композиторов, исключенных Главреперткомом из репертуара» (Бох534).

После войны начали издавать Собрание сочинений Сталина. В последних вышедших томах (издание так и не закончено) опубликован ряд не печатавшихся ранее сталинских высказываний, касающихся литературы, конкретных писателей. Они сразу становятся безусловной истиной, везде цитируются и восхваляются. Дело доходит до курьезов. В т.12 напечатано письмо Сталина Феликсу Кону. В нем Шолохов назван знаменитым писателем, но допустившим в «Тихом Доне» ряд грубейших ошибок, неверных сведений. Какие ошибки не указано. Издательские чиновники озадачены: непонятно, что делать, как публиковать новое издание «Тихого Дона». Шолохов возмущен, считает, что смысл письма Сталина извращен. К тому же он не понимает, чем недоволен Сталин, что и как нужно переделывать. Если учесть, что Шолохов, возможно, «Тихого Дона» не писал, ситуация складывалась пикантная. 3 января 50 г. Шолохов отправляет письмо Сталину: просит разъяснить сущность ошибок, чтобы учесть их при переработке. Ответа нет. Новое письмо: просьба о встрече. Нет ответа… Чиновники додумались, что нужно включить в роман главу о Сталине (что-то вроде «Хлеба» А. Толстого), настаивают на этом. Шолохов отказывается. Издательство находит внештатного автора, который пишет требуемую главу (Гром439). Трагическое и нелепо-смешное. Вперемешку.