Павел Рейфман - Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

Всё это верно, но разрушение пирамиды в России имеет свои особенности, характерные только для нее. Первая — приватизация, ваучеризация — почва для создания русской олигархии. Вторая — нефте-газовые деньги, «мыльный пузырь», который ныне лопнул. Все ожидания в России связывались с монопольными ценами на нефть. Путин в Давосе верно осуждал одностороннюю зависимость. Но ведь вся российская экономика последних лет строилась на такой зависимости. Подразумевалась, правда, зависимость других от России, что хорошо . Но ведь была и другая зависимость — России от потребителей, от цен на нефть. Они резко снизились. И тут то стали понимать, что односторонняя зависимость — дело плохое. Об этом многократно предупреждал экономист А. Илларионов, лишившийся за это своего высокого поста. Иногда создается впечатление, что российские руководители не знают или не хотят считаться с элементарными положениями экономической науки. Я помню их со студенческих лет. Стоимость — овеществленный в товаре качественно однородный (общественный труд), осуществляющийся в процессе обмена . Она определяется средне — необходимым для создания товара временем. Цена , в основном, отражает стоимость, но расходится с нею по разным причинам (соотношение спроса и предложения, количество товара на рынке: внутреннем и международном, потребность в товаре). Резкое и длительное расхождение цены и стоимости сдерживается конкуренцией , которая не позволяет слишком завышать цены. Существуют и монопольные цены , иногда существенно отклоняющиеся от определяемых экономическими законами. Они, по разным причинам, могут удерживаться довольно долго. Но вообще они — нарушение нормальных экономических законов. Характерны они для империализма, для советского государства, для послесоветской, современной российской действительности. Такие цены приносят часто большую выгоду владельцу товара, но вечно они существовать не могут, особенно, если определяются внеэкономическими причинами (политикой, имперскими амбициями, стремлениями наказать или наградить). О какой экономике может идти речь, когда за один и тот же товар сегодня называется цена 250, завтра 418, потом 450 денежных единиц и грозят еще большим повышением цен? обещают назвать в ближайшее время еще большую?! В свое время говорилось: империализм, с его монопольными ценами, — загнивающий капитализм, ведущий к войнам, обреченный на гибель. Чем же отличается от него современная российская экономика? Знаменательно, что, критикуя такую экономику, Путин в Давосе тем не менее связывал её с экспортом нефти и газа. На что же больше надеяться? В 2005 г. продажа нефтепродуктов составляла почти 50 % экспорта России. В 2008 — 70 %. Перестраиваться трудно. Нужны инвестиции. А где их взять? Американцы надеются на «зеленую» энергетику, на то, что у них сейчас 40 % мирового «хай-тека“ (high-technology, hi-tech — высокие технологии, новейшие технологические достижения). А в России хай-тека 0.2–0.3 % (это сказано одним из видных специалистов в 2008-м, году, еще до начала мирового кризиса, на сессии российской Академии наук, посвященной проблемам научно-технического прогнозирования).

29 января 2009 г. состоялась встреча президента России Д. А. Медведва, по его инициативе, с бывшим президентом, одним из учредителей и акционером “ Новой газеты» М. С. Горбачевым и главным её редактором Д. А. Муратовым. Длилась она около часа. Без присутствия прессы, но президент предложил Муратову сообщить о ней то, что тот сочтет нужным. В тот же день интервью с Муратовым опубликовано на радио «Эхо Москвы», а затем в других изданиях. «У нас состоялся очень откровенный, честный, прямой разговор» м, — отметил после встречи Горбачев. Предлогом для встречи оказалось желанье Медведева объяснить, почему он сразу не отреагировал на убийство адвоката С. Маркелова и журналистки, сотрудницы «Новой газеты» А. Бабуровой. Горбачев сказал, что такой запоздалый отклик — ошибка. Медведев возразил: его оценка могла бы повлиять на ход следствия. Он просил передать родственникам убитых свои соболезнования. Потом разговор пошел об общих проблемах (что, вероятно, было причиной встречи). Медведев дал жесткую оценку происходящего в стране. Муратов позднее говорил, что встреча произвела на него «впечатление потрясающего понимания [Медведевым] ситуации, которая сложилась в России».

Речь зашла о материалах, посланных Медведеву ранее, об оживлении в стране фашиствующих группировок. Президент сказал, что знает о них, что это одно из самых опасных явлений на сегодняшний день, что с ним нужно бороться, что вопрос обсуждался на коллегии ФСБ. Муратов отметил, что альтернативой фашизму может быть только развитие демократии; её остатки ныне пытаются добить люди, которых он назвал «штатные кремлевские пропагандисты». Президент рассмеялся: таких установок он им не дает; назвал подобные тенденции «остаточным явлением».

На вопрос: почему мало помилованных, особенно в последнее время? Медведев ответил общими обещаниями: система наказаний «будет и далее гуманизироваться». Затем добавил: из 900 тыс. заключенных (огромная сумма, почти миллион — ПР ) 300 тыс. — серьезные преступники, которые должны находиться в тюрьме; об остальных — «надо думать» о смягчении наказаний и о помиловании. По мнению президента, нужно шире применять штраф вместо уголовного наказания. На конкретные имена, названные Муратовым (Ходорковский, Лебедев, Бахмина) он не реагировал.

Медведев поддержал идею о создании мемориала жертвам политических преследований. На вопрос о Сталине ответил, что в оценке его люди делятся на два противоположных лагеря. Не высказав своего мнения, призвал к исследованию сталинского периода. Обсуждали вопрос о положении русской журналистики. Медведев дал понять, что не осуждает в ней критическую направленность. О «Новой газете» он сказал: Слава богу, что она есть, а любить ее не надо; она должна выходить и критиковать правительство; он сам читает её в интернете, как и другие газеты, просматривая их утром и вечером.

На вопрос ведущего к Муратову, будут ли сделаны какие-либо практические выводы в духе слов, произнесенных на встрече, или, как уже случалось, слова останутся только словами? редактор «Новой газеты» ответил, что ничего определенного сказать не может; но уже то, что эти слова произнесены и их предложено публично озвучить, «являются важным и существенным инструментом»; само обращение президента к руководству одной из самых, оппозиционных газет многое значит.

Видимо, можно сказать, что общий дух ответов Медведева умеренно либеральный, делая акцент на оба слова. Особенно настораживает одна фраза, приводимая Горбачевым: «Ситуация в стране не простая <���…> кое-кто этим пользуется <���…> голову пытаются поднять те, кто подогревает русофобские и фашистские настроения и это нельзя оставить без внимания“.