Михаил Жирохов - Асы над тундрой. Воздушная война в Заполярье. 1941–1944

А вот четвертая версия, выдвинутая и продавливаемая известным исследователем Юрием Рыбиным, вообще не имеет под собой серьезных оснований, кроме как баек военных времен. В качестве доказательства автор ссылается прежде всего на воспоминания командира 95-го иап Анатолия Владимировича Жатькова: «Возвратившись из первого полета на задание, мы встретились с Борисом Феоктистовичем Сафоновым, о чем условились еще до моего вылета. Я рассказал ему, где находится конвой, в каком порядке он идет и каким курсом, с какой скоростью следует к берегам Кольского залива. Но эта встреча с Сафоновым была последней, он вылетел в одной из первых четверок и сразу вступил в бой с большой группой Ю-88… Только позже, когда летчик Бокий подбил фашистский самолет Me-109 и летчик Рудольф Мюллер был вынужден сесть на лед Средне-Ваенгского озера, а затем взят в плен, то при допросе, на котором мне пришлось присутствовать вместе с капитаном Животовским Н. С., стали очевидны обстоятельства гибели Сафонова. Оказывается, когда завопили о помощи фашистские бомбардировщики и торпедоносцы, были подняты с аэродрома Луостари одномоторные истребители, среди которых был и Мюллер. Он, придя к о. Кильдин для перехвата наших самолетов, заметил дымящийся одиночный самолет „Киттихаук“ и сбил его. Это событие было трауром не только для авиации СФ, но и для всего флота…» [71] История авиации. № 29. С. 19–20.

Однако, если разобраться с боевыми вылетами Мюллера в тот день, можно выяснить многое. Но обо всем по порядку. Почти одновременно с группой Сафонова на перехват самолетов противника в район между полуостровом Рыбачий и островом Кильдин вылетели шесть «Харрикейнов» 2-го гв. иап. Вскоре эта группа обнаружила пять Bf-109F, атаковавших наши летающие лодки МБР-2. Завязался напряженный воздушный бой, сложившийся неудачно для наших пилотов. «Харрикейн» старшего лейтенанта Амосова был подбит и, не дотянув до берега, совершил вынужденную посадку на море у мыса Летинский. Летчика вытащили из воды моряки. Лейтенанту Панову на подбитом «Харрикейне» также пришлось садиться на вынужденную на острове Кильдин.

Еще два «Харрикейна» получили по 70–80 пулеметных и пушечных пробоин, но смогли нормально сесть на своем аэродроме. По советским данным, были сбиты два «Мессершмитта», что немцы не подтверждают. Противниками наших летчиков были пилоты из 6-го отряда 5-й эскадры, которым по итогам боя засчитали четыре сбитых «Харрикейна» (в том числе и Мюллеру).

Из этого описания следует то, что «Мессершмитты» JG5 уже давно были в воздухе и атаковали летающие лодки. Учитывая время подлета к цели с немецкой территории (порядком дальше, чем с аэродромов ВВС СФ), немцы поднялись до взлета одномоторных истребителей ВВС СФ. Они о них просто не знали.

Единственные истребители, о которых могли знать немцы, — это пара Пе-3 старшего лейтенанта Пузанова и лейтенанта Стрельцова, вылетевшие в 9.00 и атаковавшие разведчик Ju-88, а через полчаса — первую четверку бомбардировщиков Ju-88.

Четверка Сафонова поднялась только в 9.20, а немцы вызвали прикрытие после атаки «пешек».

Дальше еще веселее. Как уже упоминалось, «Харрикейн» старшего лейтенанта Амосова совершил вынужденную посадку на море у мыса Летинский, а лейтенанту Панову на подбитом истребителе также пришлось садиться на вынужденную на острове Кильдин.

Открываем атлас и смотрим: это восточная оконечность устья Кольского залива, причем точки эти имеют вполне определенные географические координаты: мыс Летинский: 69°17,7' с. ш. и 33°34,8' в. д., мыс Бык (западная оконечность острова Кильдин): 69°21′ с. ш. и 33°58′ в. д.

Известно и точное место гибели Б. Ф. Сафонова — Баренцево море: 69°51′ с. ш. и 34°42′ в. д. Это северо-восточнее восточной оконечности о. Кильдин, то есть очень далеко от входа в Кольский залив. Таким образом, оба боя происходили по разные стороны о. Кильдин на расстоянии 166 (!) километров друг от друга.

Итак, мы имеем следующее:

— «Мессершмитты» JG5 в момент взлета действительно вылетали на перехват советских истребителей, но… для перехвата атаковавших разведчика и первую четверку Ju-88 пары Пе-3. Они не знали о взлете одномоторных «Харрикейнов» и Р-40 ВВС СФ;

— более того, они ввязались в бой с МБР, а затем сами были атакованы «Харрикейнами» в устье Кольского залива, между мысом Летинский и островом Кильдин, в 200 (!) километрах от места прохода конвоя;

— в ходе боя ВВС СФ потеряли два «Харрикейна» и два были подбиты. Немцы заявили четыре победы над «Харрикейнами». Полное совпадение количества пострадавших машин и их типов;

— в ходе боя над конвоем никто не видел и не упоминал в радиопереговорах «Мессершмитты». В воду упал один одномоторный самолет — Р-40 Сафонова.

Еще более интересные факты открываются при анализе вопроса: «А мог ли Мюллер все-таки долететь до конвоя?»;

— по окончании зимы 1942 года 6/JG5 перебазировался на вновь построенный аэродром Луостари (его координаты: 69°26′ с. ш. и 31°00′ в. д.). К 30 мая 1942 года штаффель пересел на Bf-109F с полетной дальностью 880 километров (на крейсерской скорости в экономичном режиме, в бою расход топлива значительно возрастает);

— расстояние от места боя «Харрикейнов» (возьмем самую близкую к немцам точку — мыс Летинский: 69°17,7' с. ш. и 33°34,8' в. д.) составляет 285 километров, если взять мыс Бык, то будет более 300 километров.

При самом элементарном подсчете только на полет «туда-обратно» в экономичном режиме уже уходит 600 километров и около двух часов полета.

Это без боя, в который немцы вступили еще до подхода «Харрикейнов».

Бой, когда расход горючего возрастает многократно, продолжился, и немцы повредили четыре машины, две из которых сели на вынужденную в указанных выше местах.

Как вы считаете, фельдфебель Р. Мюллер участвовал в бою вместе со своими «камрадами» или сразу бросил их и в одиночку, на экономичном режиме взял курс на северо-восток, пересек остров Кильдин и, намотав еще 200 километров, вышел в точку прохода конвоя?!

Там, однако, он очень умело скрывался (потому как его никто так и не увидел над конвоем) и выжидал…

Потом, как коршун, бросился на подбитый Р-40, опознал его как «Харрикейн», дострелил (так, что его опять никто не видел), а затем он навернул 200 километров до места боя основной группы JG5 и еще 300 километров до «дома»…

В общем, фантастическая версия Рыбина и ветеранов-североморцев вряд ли имеет право на существование.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1942 года подполковник Сафонов Борис Феоктистович был награжден второй медалью «Золотая Звезда».

Он первый из тех, кому дважды было присвоено звание Героя Советского Союза за подвиги в Великой Отечественной войне. К этому высокому званию отважный летчик-истребитель был представлен наркомом ВМФ Н. Г. Кузнецовым не посмертно, а при жизни, 27 мая 1942 года — за три дня до своего последнего боевого вылета.