Кеннет Роуз - Король Георг V

Убежденный радикал, он находил все это исключительно несправедливым и крайне огорчительным.

Апофеозу этого юбилейного лета никто не удивлялся больше, чем сам король. «Я и не представлял, что можно испытывать такие чувства», — говорил он. Но для тех, кто ему служил, это не стало сюрпризом. «В течение двадцати пяти лет, — писал сэр Джон Саймон, — король Георг выполнял свою задачу, находясь в тени великой бабушки и являясь прямым наследником чрезвычайно популярного отца. Четверть века страдая от этого сравнения, теперь он вдруг понял, что занимает в сердце своего народа столь же высокое положение, как когда-то королева Виктория и король Эдуард». У Макдональда также вызывала улыбку вновь обретенная популярность суверена. «Но, несмотря на это, — отмечал премьер-министр, — он сохранил королевские достоинство и выдержку».

«Их Величества хорошо прошли дистанцию, — в августе 1935 г. констатировал Уиграм из Балморала. — Для меня темп был слишком велик, и мне пришлось месяц назад приехать сюда на отдых». Теперь он уже стал лордом Уиграмом, по случаю дня рождения короля получив звание пэра. Но даже он не избежал тех осложнений, которые столь часто омрачали распределение королевских наград. Инициатива присвоить Уиграму титул баронета исходила, как и положено, от премьер-министра. Несмотря на то что это предложение было продиктовано самыми добрыми намерениями, король оказался в замешательстве. Никто из его придворных не заслуживал награды больше, чем Уиграм, однако, даровав титул ему одному, король проявил бы пренебрежение к другому из старших придворных — сэру Фредерику Понсонби. А Понсонби, несмотря на сорок лет преданной службы трем монархам, был слишком независим во взглядах и разговорах, что не производило на короля положительного впечатления. И тогда было решено, что ни Уиграм, ни Понсонби пэрами не станут. Когда премьер-министр сообщил ему о решении короля, Уиграм ответил:

«Ваша великодушная рекомендация явно смущает Его Величество, и, конечно, мне даже и в голову не приходит ставить в сложное положение Его Величество после всего, что он для меня сделал. В то же время, согласитесь, что это большая неудача: лишиться наследства из-за причуд коллеги».

Эта логика произвела впечатление на Макдональда, и премьер-министр настоял на своем — король уступил: и Уиграм, и Понсонби получили звание пэра; их имена красовались рядом в одном наградном списке. То, что король проявил великодушие в отношении своего старого и преданного слуги, оказалось весьма своевременным: новоиспеченный лорд Понсонби прожил после всего четыре месяца, а Уиграм наслаждался своим новым положением еще двадцать пять лет.

Вознаграждение заслуг Уиграма стало одним из последних деяний Макдональда на посту премьер-министра. Через десять дней после юбилея он сообщил королю, что врачи больше не разрешают ему нести столь тяжкое бремя. Король, конечно, дал согласие на смену премьера, но настоял, чтобы Макдональд все же остался в кабинете в качестве лорда — председателя Тайного совета. Он также предложил отметить его заслуги орденом Чертополоха — «наградой, которую жаждет получить каждый добрый шотландец». Однако Макдональд весьма неохотно, но отказался от зеленой ленточки этого ордена, поскольку тот обязывал бы его именоваться «сэр». В отчете Макдональда о состоявшейся аудиенции далее записано: «Сказал, что он опасается, что я не дам ему возможности выразить высокую оценку мне лично и тем заслугам, которые я оказал ему и стране. Это были слова близкого друга».

7 июня 1935 г. он ушел в отставку, а его преемником стал Болдуин. Таким образом, Макдональд исполнял обязанности премьер-министра в общей сложности семь лет. Прощальная аудиенция у короля была печальной и трогательной: «Он снова сказал, грустно глядя в пол и положив ладонь на ручку кресла: „Я надеялся, что Вы меня поддержите, но теперь понимаю, что это невозможно. Я удивляюсь тому, как Вы все это выдержали, особенно потерю друзей и их ужасное поведение“. И снова: „Вы были тем премьер-министром, который нравился мне больше всех; у Вас так много достоинств, Вы подняли авторитет этой должности, не использовав ее лично для себя. Вы можете видеть меня, когда захотите, и, конечно, приезжайте в этом году в Балморал, а так как Вам теперь нечего делать, приезжайте просто на уик-энд“. И так далее. Он заставил меня дважды и трижды пожалеть о том, что я отказался от должности».

Позднее в этот же день он вернулся во дворец, чтобы официально сдать полномочия. По прихотливому замыслу Болдуина, его первейшей обязанностью было произнести следующие слова: «Малкольм Макдональд, эсквайр, приводится к присяге перед Тайным советом». Новый премьер-министр назначил 34-летнего сына своего предшественника министром колоний: впервые с начала столетия отец и сын, по примеру Джозефа и Остина Чемберленов, заседали в одном кабинете министров. «На нем плохо сидит пиджак», — уподобляясь королю, заметил гордый отец.

Усталый, но довольный король снова ввел в действие обычное летнее расписание — Кауз, Сандрингем и Балморал. На сей раз, однако, «Британия» не смогла завоевать первый приз, и король решил, что она больше не будет участвовать в гонках. Во время его пребывания в Сандрингеме полученные из Форин оффис телеграммы испортили королю настроение и побудили его вызвать к себе нового министра иностранных дел Сэмюэля Хора. «Мы обсудили с ним итало-абиссинский вопрос, который является очень серьезным, — записал он, — а также дурацкий круиз на яхте, который Дейвид собирается совершить по Средиземноморью». Несмотря на нависшую угрозу войны, капризы принца продолжали беспокоить отца.

Балморал, однако, принес долгожданный отдых, к тому же его скрасило появление в семейном кругу двух новых невесток. Всегда преданный королеве, король, как настоящий мужчина, был чувствителен к женскому обаянию. «В поведении красавицы нет ничего удивительного», — такой вывод он сделал на последнем вечернем приеме своего царствования. Король уже был слишком слаб, чтобы во время охоты самому подкрадываться к добыче, однако, по выражению Черчилля, ее «к нему пододвинули», и, прежде чем суверен в последний раз в жизни отправился из Шотландии на юг, верный олень успел исполнить перед ним свой долг.

Вернувшись в Сандрингем за фазанами, король 14 ноября принял участие в своей последней охоте: он добыл около тысячи птиц. В этот день также проходили всеобщие выборы. И хотя Болдуин потерял 79 мест, национальное правительство все еще сохраняло прочное большинство в 245 мандатов. «Его команда хорошо сыграла в этом контрольном матче, — отмечал Уиграм, — и нет сомнения, что капитан правильно определил момент окончания подачи». Лейбористы, однако, отыгрались на Макдональде, который в графстве Дарем потерпел сокрушительное поражение от Эмануэля Шинвелла. Но король заявил Макдональду, что тот все равно должен остаться в правительстве. «В противном случае он был бы очень расстроен и опечален», — писал Макдональд после состоявшейся 19 ноября беседы с королем. «Не рассчитывает прожить больше пяти лет, и, поскольку я его, наверно, переживу, смерть короля освободит меня от данного обещания». Сам донельзя уставший душой и телом, Макдональд подчинился суверену, оставшись в должности лорда-председателя Совета, и без особого желания стал распускать слухи, что подыскивает себе подходящий избирательный округ.