Вольфганг Фенор - Фридрих Вильгельм I

Организация армии продумывалась до мелочей. Неудивительна и забота Фридриха Вильгельма о подготовке смены для офицерского корпуса. Сыновья офицеров, определенные к военной службе, назывались на французский манер «кадетами». Король объединил два существовавших прежде в Кольберге и в Магдебурге кадетских корпуса в один, берлинский, и отвел ему обширный участок земли на берегу Шпрее. В 1734 г., будучи при смерти, но внезапно выздоровев, Фридрих Вильгельм то ли из благотворительных побуждений, то ли в знак благодарности Господу учредил в Потсдаме большой приют для солдатских сирот обоего пола, просуществовавший до 1945 года. Пережив чудесное исцеление, король сел за стол и стал писать указ об учреждении приюта. Слова, подобранные Фридрихом Вильгельмом для указа, весьма характерны для его сознания, для чувства ответственности, свойственного королю:

«Учреждение сие желаем Мы установить не только на время, отпущенное Всевышним для Нашей жизни; но серьезная, честная и добрая воля Наша состоит в том, чтобы и потомки Наши опекали его по доброй совести и никак тому не противились. Если же станет Богу угодно погасить род Наш и окажется королевство Наше в руках другого агната, просим Мы того, на кого Господь возложит в то время корону, не делать ничего, что могло бы повредить учреждению Нашему».

Король прочитал написанное. При мысли о том, как какой-нибудь недостойный наследник вздумает избавиться, по материальным соображениям, от «военного приюта», страшная вена вздулась на его лбу. И король, едва сдерживая приступ бешенства, приписал: «В противном случае постигнут его Наше проклятие и кара Всевышнего».

Решать финансовые проблемы, связанные с умножением войска, королю-солдату помогали как рациональное ведение хозяйства страны, так и приемы, не совсем традиционные. Главным источником доходов, позволявших тратиться на армию, являлись так называемые «контрибуции» — налоги на земельные владения, начисляемые и взимаемые в разных провинциях в разных размерах. В дополнение Фридрих Вильгельм собирал и особые налоги, давно утратившие свое оправдание. К примеру, «посольские деньги», взимавшиеся его отцом для покрытия расходов, связанных с участием Пруссии в международных конгрессах, как ни в чем не бывало продолжали собирать и передавать в Полевое казначейство, хотя повод для налога давно отсутствовал. Несмотря за завершение перестройки берлинского дворца, особый налог на нее по-прежнему взимался. Так король ежегодно тратил на армию две трети государственных доходов, размер которых возрастал ежегодно в среднем на 175 000 талеров, не залезая в обычную казну и не прикасаясь к тщательно оберегаемому государственному запасу, увеличивающемуся на 360 000 сэкономленных талеров в год. Вот что значит искусство хитрой и осмотрительной финансовой политики! Без посторонней помощи Фридрих Вильгельм создал лучшую армию Европы и при этом мог гордиться ежегодной полумиллионной прибылью.

Однако эта прибыль могла бы обратиться в прах, если бы его смешную страсть к «верзилам» приходилось финансировать из государственного бюджета. Но это ему и в голову не приходило. Двенадцать миллионов талеров, потраченные на многолетнюю причуду короля, взимались из так называемой «рекрутенкассы» — особого фонда, основанного во времена Великого курфюрста, именовавшегося тогда «морской кассой». Король-солдат, морских амбиций не имевший, воссоздал этот фонд под другим названием и со временем сделал из него своеобразный, целиком противозаконный, источник доходов. Рекрутенкасса не имела ничего общего с обычным налоговым учреждением, так как фактически учреждала и монополизировала взяточничество. Тому, кто добивался повышения в чине или по службе либо желал получить привилегию, король более или менее прозрачно намекал: существует рекрутенкасса, куда можно внести значительную сумму. Если человек хотел получить высокий титул (а кто этого не хотел?), он прибегал к услугам одиозного фонда. Когда еврей собирался жениться, он вносил в нелегальную кассу тысячу талеров. Преступник, желавший избежать наказания, внезапно узнавал: теперь для него есть одна дорога — в рекрутенкассу. Происходило самое настоящее вымогательство! Сын короля-солдата, кронпринц Фридрих, признавался графу Зекендорфу, что ему стыдно за своего отца и что он не сможет, когда наступит время, с чистой совестью принять такие деньги в наследство. Фридрих Вильгельм на это лишь громко расхохотался. Как поступал в таких случаях он, показывают следующие примеры.

Инспектор Вреде из Кюстрина просит, ссылаясь на свой преклонный возраст, помочь его сыну по службе. Резолюция на полях: «Да, если он договорится с рекрутенкассой».

Некий Шванхойзер из Реппена предлагает 15 талеров и просит назначить его членом городского совета Реппена. Резолюция: «40 талеров».

Таможенник, обвиненный в растрате и возместивший ущерб, просит закрыть его дело за 50 талеров. Резолюция: «200 талеров».

Таможня в Гроссене спрашивает, кого из многочисленных соискателей следует принять на службу. Резолюция: «Место должен получить тот, кто заплатит 600 талеров или больше».

Вдова барона фон Книпхаузена, родившая внебрачного ребенка, приговорена к уплате в рекрутенкассу 13 000 талеров. (Дворянка, богатая, так пусть раскошеливается!)

Как показывают расчеты, благодаря взносам в рекрутенкассу, Фридрих Вильгельм получал ежемесячно около 40 000 талеров. Вот и деньги на «верзил».

Конечно, Фридрих Вильгельм I создал в немецком государстве первую регулярную армию в истории. Те, кому позже приходилось писать и говорить о превращении Пруссии при короле-солдате в «милитаристское государство», непозволительно упрощали суть явления — ведь милитаристское государство возникло внутри Пруссии. Оно представляло собой замкнутый мир: каждый полк — маленький космос, закрытая община со своей юстицией, хозяйством, финансовым центром, собственными священниками и школами, поскольку каждого солдата учили читать, писать и считать. А над ним — офицерский корпус, «микрокосмос в себе», строго разграниченный по рангам от юного прапорщика до старого фельдмаршала. На вершине пирамиды — король. Он не царит над миром, сидя на позолоченном троне. Он тоже солдат. Ходит в униформе, при шпаге и офицерском шарфе — будто только что вышел из строя. Нигде в мире не существовало большей дистанции между военными, более строгой иерархии; но ни в одной армии мира не наблюдалось и большего равенства. Все ходили в мундирах «берлинской лазури», все служили «за честь», служили государству и своему полку. Один из современников короля-солдата писал в 1717 г.:

«Здесь мы видим двор, при котором нет ничего более блистательного, более роскошного, чем его солдаты. Оказывается, можно быть великим королем, создавая себе величие не с помощью роскоши и огромной свиты придворных, сверкающих золотом и серебром… Говоря о берлинском дворе, подразумевают почти исключительно военных… Советников, камергеров, гофюнкеров и других, не находящихся на военной службе, не слишком уважают, да и не так уж часто находятся они при дворе…»