Адсон Монтьер-Ан-Дер - Новые записки о галлах

Теперь коснемся другого случая, на этот раз связанного с характером политической жизни восточной части бывшего государства Карла Великого. Седьмого декабря 983г. в Риме скончался двадцати восьми летний император "Священной Римской Империи", король Германии Оттон II из Саксонского дома молодой, но необычайно сильной династии, не только так непререкаемо взявшей в свои руки правление собственной страной, но и заставившей при этом другие державы считаться со своими амбициями. Молодому наследнику - Оттону III - было всего лишь три года, и на время его взросления нити управления государством должна была взять его мать Феофано - сестра ещё одних императоров (византийских) Василия II и Константина VIII. Интересно, что в ту пору, когда в Европе на развалинах многочисленных империй начинали создаваться молодые, самостоятельные государства (Франция, Германия, Италия) женщины демонстрировали не меньше политической зрелости и не меньше своенравной, независимой воли, чем их мужья, своей интеллектуальной взвешенностью, выверенной расчетливостью, интуитивизмом своих дальнозорких и бестиально жестоких сердец подчас уравновешивая и даже пересиливая слепую, то каменоломную в своей прямолинейности, то инфантильную в своей беспомощности государственную бесхребетность королей, словно терявшихся в нараставшей политической нестабильности: таковы и упоминавшаяся Герберга и Беатриса (супруга герцога Лотарингии Фредерика I ) и Феодора - правительница Рима - со своими дочерьми и гречанка Феофано. Однако, прежде чем получить законное регентство, императрице пришлось ждать почти год - двоюродный дядя Оттона III Генрих Баварский, ранее неоднократно дерзавший оспаривать права на престол, воспользовался малолетством отпрыска Оттона Великого, чтобы хитростью заполучить над ним опекунство и, склонив на свою сторону влиятельных германских и лотарингских вельмож, 23 марта 984г. в Кведлимбурге вероломно объявить себя королем. Установившаяся было в Германии стабильность и могущество новой, яркой Саксонской династии, пришедшей на смену выродившимся Каролингам, оказалось под угрозой. В это время во Франции, в Реймсе жили два человека, которым в дальнейшем суждено стать главными героями повествования Адсона - Реймский архиепископ Адальберон (племянник и протеже уже упоминавшегося одноименного епископа Меца) и аквитанский схоластик, прогрессивный ученый, блестящий эрудит в области как точных так и богословских наук, будущий глава Римской церкви - Герберт Орильякский. Оба они в соответствии с ложным, но прочно утвердившимся в историографии мнением, были самой чистой воды "немецкими империалистами", считавшими Францию лишь провинцией империи Оттонов, которыми, якобы, всецело владело стремление восстановления не на бумаге только, а фактически, то есть в полном его объеме - обновленной Священной Римской Империи во главе с Оттоном III. Я пока не буду оспаривать эти глубоко укоренившиеся представления, и попробуем на время действительно исходить из агрессивного, предательского по отношению к Франции германизма Адальберона и Герберта. Хотя уже здесь не мешало бы отметить, что обоснованного объяснения прооттоновским симпатиям обоих не смог дать никто. Например об Адальбероне говорили, что его преданность Оттонам зиждилась на следующих обстоятельствах : его родина Лотарингия принадлежала немцам; через своего брата Годфрида, графа Вердена, он был в дальнем родстве с императорским домом; вообще чуть ли не вся семья Адальберона была так или иначе породнена либо с Саксонской династией, либо с крупными вассалами немецкого короля. Я не вижу здесь ничего кроме апостериорных измышлений. Родился Адальберон тогда, когда Лотарингия принадлежала Франции Карла Простоватого. Дядя Адальберона, Фредерик I, был женат на племяннице Оттона II - Беатрисе. Но она в то же время была сестрой Гуго Капета - крупнейшего вельможи Франции, фактического главы государства. Самое же главное в том, что бабушка Адальберона - Кунегонда вообще была прямой наследницей Каролингов. Таким образом напрямую Адальберон восходил именно к Каролингам и лишь косвенно, через своих братьев, дядей и т.д. был в родственных связях с Робертинами (будущими Капетингами) и Оттонами (то есть Саксонцами). Большую же часть своей жизни он вообще прожил во Франции, за пределами Лотарингии. Итак, приняв на время германизм Адальберона и Герберта, мы видим, что в сложившейся исторической ситуации они ради будущего Оттона III должны были проявить весь свой богатый опыт подковерной политической борьбы ради устранения Генриха Баварского и прихода к власти Феофано. Однако этого не происходит. Злейшие враги Каролингов, они проводят активные консультации по назначению одного из них, действующего короля Франции Лотаря, на оспариваемый опекунский пост, чем ввергли в растерянность не только современников, но и историков. Как объяснить эту внезапную их коалицию с марионеточным Лотарем, который, приобретя неожиданную силу под манипуляциями наших реймских политиков, нанес потом существенный урон как Лотарингии, так и Германии ? Как понять, что во времена междуцарствия, сложившегося в Германии в 983-984гг., Адальберон и Герберт, всегда и во всем поддерживавшие Оттонов, ярые ненавистники последних Каролингов, готовые решиться на любые меры дабы пресечь агонизирующую династию, сделав безнадежными все её судорожные попытки удержаться за ускользающую власть - в кризисный для Оттонов момент взяли да поддержали Лотаря ? Это ещё один вопрос, на который до сих пор не было вразумительного ответа.

Другой проблемой, давно занимающей ученых, является начатая в XVIII в. и не прекращающаяся до сих пор дискуссия о местонахождении античной станции Ibliodurum, которая, согласно единственному сохранившемуся описанию, располагалась по дороге из Реймса в Мец через Верден. К сожалению, другое свидетельство о ней, находившееся в записках Марка Аврелия, упоминаемых Адсоном, до нас не дошло, и в нашем распоряжении имеется только один документ, так называемый "Итинерарий Антонина", авторство которого точно не установлено. Со времени своего первого выхода в свет у H.Estienne в 1512г., этот дорожник неоднократно исследовался, породив множество критических изданий, из которых самое известное - P.Wesseling(1735), а самое совершенное G.Parthey,M.Pindes(1848). Этот итинерарий не случайно создал вокруг себя огромную специальную литературу, библиография которой до сих пор не сделана, ибо он является самым полным из дошедших до нас сводом римских военных дорог эпохи расцвета Империи. Все остальные маршрутники либо не столь доскональны, хотя принадлежат той же эпохе - таковы знаменитые карты, переданные в 1508г. неким Мейсселем прославленному библиофилу Конраду Петингеру [10] - либо, как, например, дорожник, высеченный на вазах, открытых в 1852г., посвящены отдельным географическим областям, не ставя перед собой задачи описать все существовавшие к тому времени римские дороги. Таким образом понятно, почему "Итинерарий Антонина" является самым ценным : попросту он самый полный. И вот, хранящий в себе много камней преткновения для ученых, он окутывает дорогу из Вердена в Мец пеленой загадочности, разрешить которую не удалось ещё никому. И это не удивительно ! Как мы увидим, даже во времена Адсона путь из Вердена в Мец был окружен тайнами, и даже тогда, когда в распоряжении наших героев было гораздо больше документов, сохраненных историей, чем у нас, все они ломали голову над загадкой Ibliodurum, разрешив её в итоге лишь благодаря находчивости Герберта Орильякского. Что же представляет собой этот самый пресловутый Ibliodurum в современной исторической науке ? "Итинерарий Антонина" говорит, что между Верденом и Мецем есть всего две промежуточные станции : Fines и Ibliodurum. Расстояние от Вердена до Fines приблизительно равно пути от Меца до Ibliodurum, составляя соответственно девять и восемь галльских лье, величина которого 2,222 км. Все, казалось бы, ясно, но только и историки и географы никак не могут найти на карте ни того, ни другого, осмеливаясь лишь на предположения, которых к настоящему моменту накопилось столь же много, сколь значительно число ученых, занимавшихся этой проблемой. Первым высказался, разумеется, Bouquet [11], не ставший гадать и заявивший откровенно: "De Finibus et Iblioduro nihil est quod dicatur"(т.е. ничего нельзя сказать). Оставляя на время Fines, отмечу, что после Bouquet гипотезы о местонахождении Ibliodurum посыпались одна за другой; вот только некоторые предлагавшиеся варианты его отождествления: Hannonville-sur-Iron (Walckenaer и др.), Beville (Reichard), Gravelotte (De Fortia d'Urban), Chamblay (Gautier), Saint-Marcel (Taissaint) и самое курьезное среди всех - Gorze (Gauchez). Следы Ibliodurum никак не могут отыскать и, исследовав всю литературу по этому предмету, мы вынуждены признать: наука не в силах понять что же за Ibliodurum указан в "Итинерарии Антонина". При этом, как значительно число гипотез о его местонахождении, так много существует и вариантов выяснения этимологии этого названия. С одной стороны у нас есть мнение такого эрудита , как J.Meynier[12]. Господствующее представление, говорит он, состоит в том, что слово "durum", составляющее половину нашего названия, означает "вода", "течение воды" и от того переводилось оно многими как "река". Meynier отрицает подобное истолкование и предлагает свое: "durum" по его мнению есть на самом деле "род галльской крепости, где вода является одним из элементов укрепления". J.Gentil, к замечательной статье которого [13] мы ещё вернемся, говорит, что основная форма "Ibliodurum" - это "Ibleures" или "Ibloire", ограничиваясь этим. Наконец, M.Taissaint [14], сам не осмеливаясь на толкование, упоминает, что в окончании "durum" некоторые видят соответствие латинскому "forum"; автор, очевидно не соглашается с этим мнением, ибо и убедительных доказательств нет, и отсутствуют примеры того, что "durum" где-либо употреблялось самостоятельно, а не в качестве дополнения. Словом, перевести "Ibliodurum" тоже никто до сих пор не смог. Однако вернемся к терзавшей не одно поколение исследователей загадке местонахождения этой таинственной станции. Чтобы продемонстрировать степень разногласий, имеющихся на этот счет, обратимся к двум статьям. Одна из них - это уже упомянутое исследование J.Gentil ; другая опубликована C.Daville [15] почти пол столетия спустя, когда накопилась уже значительная специальная литература. Итак, перед нами два принципиально разных подхода к предмету рассмотрения. Gentil взял за основу строгое следование итинерарию, который говорит, что от Вердена до Fines девять миль, от Fines до Ibliodurum шесть миль, от Ibliodurum до Меца восемь миль. Что, казалось бы яснее, тем более, что общее расстояние в двадцать три мили ( последняя, напомню, равна здесь галльскому лье) полностью совпадает в фактической протяженностью пути, как это следует из тех остатков старой римской дороги, которые время сохранило для нас; при этом надо принять в расчет длину трассы не непосредственно до Меца, а только до излома дороги в направлении Труа по левому берегу Мозеля. Полковник Gentil держал перед собой карту французского военного штаба; в своих размышлениях он следовал и ей и своим глазам, идя метр за метром по участкам дороги и методично отсчитывая расстояния, указанные в итинерарии. Те результаты, которые он получил, он принял за непреложные факты. В его видении Ibliodurum таким образом помещался вблизи реки Iron, что в общем совпадало с не раз высказанными догадками о тождестве этой станции с Hannonville-sur-Iron - те ученые как и Gentil строго отложили по карте мили итинерария - только полковник остановился на рядомстоящем Ville-sur-Iron, ибо там обнаружены руины зданий, относящихся к римскому периоду. Gentil скользит пальцем по карте штаба: от этих развалин до ранее отождествленного им Fines как раз шесть лье, и поэтому он подытоживает: "Il est probable, que la station d' Ibliodurum etait la" [16] (с. 203). Это один взгляд на вопрос, так или иначе объединяющий мнения половины исследователей, кредо которых - буквальное следование дорожнику. Другая половина, также наполненная внутри себя разноголосицей, исходит из ошибочности итинерария, в котором и в самом деле обнаружено много недочетов. Ведь в чем принципиально слабое место теорий, подобных Gentil ? Латинское слово "Fines" означает - тут ситуация значительно легче, чем в случае со смыслом "Ibliodurum" - "предел", "граница", "рубеж". Но там, где буквоеды отмечают Fines, на картах не проходила ни одна из границ древности. Единомышленники Gentil ссылаются на соседствующий с их призрачным Fines Marcheville, корень которого - "marche", то есть "марка", "пограничный район". Значит, говорят они, здесь все же проходила какая-то граница, хотя что она разделяла и когда была проложена - этого они сказать не могут. Но начнем с того, что название "Marcheville" происходит на самом деле от ;"Marcelli villa", то есть "вилла Марцеллуса" [17] и, следовательно, тают доказательства утверждений о том, что Fines, как его размещают те, кто во всем доверяет дорожнику Антонина, в этом случае находится там, где ему полагается в соответствии с его названием. А теперь познакомимся с другой плеядой исследователей. Эта история с Fines заставляет их усомниться в точности данных итинерария, ведь ещё раз повторю, по этим данным станция Fines оказывается расположенной там, где никакая граница не проходила. Искомый рубеж, говорит Daville, это разделительная линия Вердена и Меца, их городская черта. Таким образом Fines четко ложится на реку Senoda, ибо относительно межи этих городов согласны уже все. Так рушится теория Gentil. Fines оказывается расположен не в девяти, а в четырнадцати лье от Вердена. Но тогда - к этому я и вел - и злосчастный Ibliodurum должен быть расположен иначе. Для Daville он - это Saint-Marcel, также хранящий в себе развалины римских времен. При этом он приводит несколько доказательств, похожих скорее все-таки на оправдания - настолько они натянуты и неубедительны. Однако вся остальная половина ученых близка к нему в своих гипотезах, ибо их попытки отождествления топографически близки к Saint-Marcel. Итак, в современной науке есть два центра тяжести, вокруг которых группируются все мнения об Ibliodurum : одни тяготеют к Hannonville-sur-Iron, другие блуждают вокруг Saint-Marcel. Взгляда на карту достаточно, чтобы убедиться, что расстояние между этими версиями покрывает чуть ли не треть всего пути из Вердена в Мец. А сколько ещё натяжек существует, на которые некоторые уже даже не обращают внимания ? Ведь взять хотя бы тот факт, что в "Итинерарие Антонина" все длины даны в "милях плюс минус", таким образом внутренне в этот сбивчивый дорожник уже заложена мина для историка, грозящая подорвать и разнести любое его построение. Итак, существование Ibliodurum до сих пор было тайной, к разгадке которой, казалось, нам так и не суждено приблизиться. Что же, теперь исследователи смогут спать спокойно: Адсон в своем сочинении описывает то, каким образом ему удалось найти Ibliodurum, бывший, оказывается, весьма привлекательным местом для современников; просто никто как тогда, так и сегодня не смог допустить, что все на самом деле настолько парадоксально.