Романюк Константинович - По землям московских сел и слобод

Совсем недавно, в 1992 г., на месте значительного архитектурного памятника - главного дома усадьбы XVIII в. - выстроили здание (N 25), которое никак не гармонирует с окружающими зданиями, но ему, правда, нельзя отказать в живописности островерхих крыш и угловой башенки.

* * *

По южному краю Каланчевского поля проходила дорога от Мясницкой, мимо Красного пруда, к селу Стромынь и во владимирскую землю, а в северной части поля находился Артиллерийский полевой двор, где хранились орудия и производились учения артиллеристов.

Улица, бывшая частью прежней дороги, ближайшая к Земляному валу, как и площадь, также получила название Каланчевской. Начало ее застройки, возможно, относится к концу XVIII в., когда сюда перевели с Чистых прудов лесной ряд, выстроив лавки для торговли строительным материалом. Лесной ряд существовал здесь еще более полстолетия, и только после постройки Николаевского вокзала на улице начинают появляться жилые дома, сначала деревянные, а потом, к концу XIX столетия, и каменные.

Короткая Каланчевская улица может "похвалиться" двумя высотными московскими зданиями - одно из них на углу с Садовым кольцом, а другое ближе к Каланчевской площади. В начале прошлого столетия на месте первого, выходя фасадом к Садовому кольцу, стоял двухэтажный дом, принадлежавший генерал-майору Ф. Н. Толю, у которого нанимала квартиру семья Лермонтовых. В этом доме в ночь с 2 на 3 октября 1814 г. родился сын Михаил, которого крестили в ближней церкви Трех Святителей, стоявшей напротив (рядом с теперешней станцией метро "Красные ворота"). Лермонтовы недолго жили здесь - в апреле следующего года они уехали в Тарханы.

На месте дома, где родился поэт, построили в 1953 г. высотный, в основной части которого поместили министерства, в крыльях же квартиры, а о доме Лермонтова напоминает лишь мемориальная доска на самом углу высотного сооружения. Другое высотное здание - гостиница "Ленинградская", вызывающая удивление у заезжих иностранцев своим экзотическим обликом - строилось с марта 1949 г. по октябрь 1954 г. и подверглось наибольшей (и во многом справедливой) критике Хрущева, когда партия решила перестать строить дома либо для элиты, либо напоказ и соответственно снизить стоимость строительства, которая в этих сооружениях была баснословно высокой. Критике с разрешения вышестоящих подверглась и собственно архитектура: искусствовед М. А. Ильин писал о том, что авторы гостиницы (Л. М. Поляков и А. Б. Борецкий) не дали себе труда разобраться в композиционных законах древнерусского зодчества, что они "с удивительной легкостью стали переносить в свои произведения все, что им попадалось под руку". В результате у авторов отняли (первый и наверно последний такой случай!) Сталинскую премию.

На Каланчевской улице, поблизости от вокзалов, в прошлом веке открылось несколько гостиниц и меблированных комнат; из них сохранилась только одна гостиница "Петербург" (N II), выстроенная в 1852 г. коммерции советником А. Л. Торлецким. В ней в 1855 г. останавливался хирург Н. И. Пирогов, и несколько раз - в 1884, 1890 и 1891 гг. - писатель Г. И. Успенский.

На этой же улице, где в небольших домиках можно было нанять дешевую квартиру, жил писатель И. К. Кондратьев, у которого часто бывали его закадычные приятели, потопившие свои таланты в водке - художник А. К. Саврасов и писатель Н. В. Успенский.

У высотного здания за железнодорожной эстакадой открывается обширная Каланчевская (ныне Комсомольская) площадь, которая начала застраиваться в середине XIX века - здесь было решено построить вокзал второй русской железной дороги, долженствовавшей соединить две столицы: Петербург и Москву. По первоначальному проекту любимец Николая 1 архитектор К. А. Тон предполагал поставить по северной границе Каланчевской площади протяженный фронт застройки, в центре которого находился сам вокзал, выделенный башней с часами и богатым декором, а по бокам два здания со значительно более сдержанной отделкой - таможня слева и жилой дом справа. Дом так и не построили, а таможня (N 1а) и вокзал были выстроены к 1851 г. В то время железная дорога Петербург-Москва была самой длинной в мире двухпутной дорогой, со сложнейшим техническим хозяйством. Назвали и железную дорогу и вокзал в память инициатора постройки Николаевскими, и, как ни странно, эти названия продержались до 1924 г., и только когда переименовали Петроград, дорогу назвали Октябрьской.

Железную дорогу открыли 16 августа 1851 г. В этот день первый поезд с императором, сопровождающей свитой и двумя батальонами гвардейцев Семеновского и Преображенского полков проехали от Петербурга до Москвы, и осенью того же года москвичи могли узнать в газетах о том, что московский генерал-губернатор "...объявляет жителям Столицы, что с первого числа ноября месяца начнется движение по С. - Петербурго-Московской железной дороге, и на первое время будет отходить в день по одному поезду. Пассажиры приезжают за час, а багаж за 2 часа. Доезжают за 22 часа".

Дорога сначала вызывала и страх и неподдельное удивление. В народе сложили стишок, расходившийся в лубках по России:

Близко Красных ворот

Есть налево поворот.

Место вновь преобразилось,

Там диковинка открылась,

И на месте, на пустом,

Вырос вдруг огромный дом.

На дому большая башня,

И свистит там очень страшно

Самосвист замысловатый,

Знать заморский, хитроватый.

Там чугунная дорога,

Небывалая краса,

Это просто чудеса.

В два пути чугунны шины,

По путям летяг машины,

Не на тройках, на парах,

Посмотреть, так прямо страх.

Ну, признаться, господа,

Славны Питер и Москва.

До чего народ доходит

Самовар в упряжке ходит.

Но вскоре железная дорога стала привычной: беспрецедентное железнодорожное строительство буквально преобразило страну. Именно оно послужило своеобразным рычагом, потянувшим за собой и промышленность и земледелие. Вторым решающим фактором был интенсивный приток иностранных инвестиций, которые позволили России преодолеть в считанные годы пропасть, отделявшую ее, полуфеодальную страну с неразвитым транспортом, отсутствием промышленности и товарного земледелия, от передовых и развитых стран Запада, подойти к промышленной революции и совершить ее.

Рост железнодорожного строительства в России в конце XIX века впечатляет даже и по сегодняшним меркам - в среднем за год укладывалось более 2,5 тысяч километров путей. Именно в это время на окраинах Москвы растут один за другим железнодорожные вокзалы, а на бывшем Каланчевском поле появились даже три - Николаевский, Ярославский и Рязанский.

После Николаевского вокзала здесь появился Ярославский или, как его тогда называли, вокзал Троицкой железной дороги, ибо путь протянули сначала только до Сергиева посада, где находилась Троицкая лавра. Первоначально предполагалось выстроить вокзал на 1-й Мещанской, на месте университетского ботанического сада, но университет не согласился отдать его, и тогда решили сосредоточить все вокзалы в одном месте. Новый вокзал Троицкой дороги, построенный, по свидетельству известного инженера, инспектора частных железных дорог России А. А. Дельвига, по проекту архитектора М. Ю. Левестама, был небольшим и невидным зданием. Московский митрополит Филарет 18 августа 1862 г. совершил молебствие и освятил вокзал перед открытием железной дороги, хотя он считал, что дорога, ведущая в Троице-Сергиеву лавру, будет "...вредна в религиозном отношении", и вот почему: "Богомольцы будут приезжать в лавру в вагонах, в которых наслушаются всяких рассказов, и часто дурных, тогда как теперь они ходят пешком и каждый их шаг есть подвиг, угодный Богу".