Романюк Константинович - По землям московских сел и слобод

В селе стояла церковь во имя иконы Тихвинской Божьей Матери, построенная, вероятно, в XV в., деревянное здание которой заменили в 1692 г. каменным. Главный престол освятили во имя Воздвижения, а придельные - Тихвинской иконы и епископа Симеона. Там же находилась и другая церковь, но не сельская приходская, а дворцовая: у села стоял деревянный царский дворец с церковью во имя Спаса Нерукоторного образа, упраздненной в 1776 г. Невдалеке от села жили в своих загородных поместьях богатые вельможи, и, вероятно, поэтому в селе построили театр, для которого находилось достаточное количество зрителей. Театром заведовал некий Жан-Батист Локателли, прибывший в Россию сначала в Петербург, а потом переехавший в Москву. В апреле 1758 г. он получил позволение завести театр "на своем коште", и 19 января 1759 г. газета "Московские ведомости" сообщила, что "господин оперист Локателли начнет свои представления на будущей неделе". На масленицу в театре Локателли состоялся первый маскарад, участникам которого от Московской полицмейстерской канцелярии объявлялись следующие правила: "Все, кто будет находится в масках и маскарадных платьях, могут входить на место, где имеют быть танцы; в самых же подлых платьях маски впускаемы не будут..." Тех же, кто не в маске, пускали только в ложи, "где они могут веселиться одним зрением". Театральные нравы были тогда весьма патриархальны: как писал И. И. Шувалов, куратор университета, под чьим покровительством работала труппа, "наши комедианты, когда хотят, играют, а когда не хотят, то из половины начатой комедии или трагедии перестают и так, не докончив, оставляют, причиною представляя холод; от этих непорядков нельзя ожидать ни плода, ни прибыли, отгоняют тем самым охотников к спектаклям, почему народ съезжается гораздо менее прежнего". Театр Локателли не сводил концы с концами и в 1762 г. прекратил свое существование.

Возможно, что в начале XVIII в. около Великого пруда появились большие хозяйственные дворы: ближе к городу Артиллерийский полевой двор и дальше - Фуражный и Житный дворы. В сентябре 1812 г. в грандиозный московский пожар на Артиллерийском дворе произошел взрыв, да такой, что звук от него был слышен за много десятков верст.

Как писал современник, громадный Красный пруд до появления железной дороги "блистал своей зеркальною чистотою, изобиловал рыбою и походил на порядочное озеро, по которому плавали постоянно огромные стаи уток", но со временем он постепенно приходил в упадок: город надвигался на сельские избы своими заводами, фабриками, складами. В пруд стали спускать нефтяные остатки, и было решено его засыпать: начали в 1901 г. и закончили почти через 10 лет. На части бывшего пруда разместили склады угля и леса, а также пути и товарную станцию Ярославской железной дороги, а другую часть отдали под застройку - теперь о пруде уже ничего не напоминает, за исключением названия Краснопрудной улицы.

По плану реконструкции Москвы улица мыслилась как часть огромной магистрали, прорезавшей весь город, так сказать, "от Ленина до Сталина": от Дворца Советов со статуей Ленина до громадного стадиона имени Сталина у Измайлова, и должна была застраиваться монументальными сооружениями, обязанными отразить величие сталинской эпохи. Не удивительно, что на ней начали появляться помпезно украшенные дома в крупных формах. Длинное и затейливое здание (N 3 - 5) было начато по проекту архитектора Б. В. Ефимовича в 1940 г. и окончено в 1948 г. уже по несколько измененному проекту архитектора А. Д. Хильковича. Интересно отметить, что как раз под его средней частью протекает река Чечера. Следующее здание (N 7 - 9), с двумя большими 12-ти этажными башнями и длинной колоннадой по первому этажу между ними, строилось для работников метрополитена в продолжение 1953 - 1958 гг. в несколько приемов (архитектор Г. И. Волошинов).

Другая сторона Краснопрудной улицы более разнообразна и даже живописна. Почти сразу за железнодорожным клубом - крупные формы универсального магазина "Московский" (1983 г., руководитель авторского коллектива А. Г. Рочегов), предназначенного, по мысли проектировщиков, перехватывать тогда хоть часть нескончаемого потока покупателей со всего Советского Союза. По той же стороне Краснопрудной улицы - высокое 22-этажное здание центра билетно-кассовых операций, на нем - необычное дело - доска с именами его создателей: "Здание сооружено в 1980 году по проекту архитектора Нестерова Вениамина Александровича, инженера Велькина Аркадия Львовича..." Рядом с ним - изящная, как небольшая коробочка, Краснопрудная трамвайная электроподстанция (N 18), построенная в начале нашего столетия. Далее, за жилым домом (N 20) общества Московско-Казанской железной дороги идет длинный, до Нижней Красносельской улицы, "дом ударников-железнодорожников" (одна из первых работ архитектора 3. М. Розенфельда), строившийся, в основном, в 1935 - 1939 гг., а также после войны, в 1946 - 1949 гг. и в 1956 - 1959 гг.

Туг мы подошли к перекрестку с двумя Красносельскими улицами - Верхней и Нижней.

На Верхней Красносельской улице - постройки Алексеевского монастыря, переведенного сюда в 1837 г. Основанный московским митрополитом св. Алексием в XIV в. (около 1360 г.), монастырь поменял три места за пятьсот лет своего существования. Сначала основатель замыслил поставить его среди полей и лугов Остожья, на берегу Москвы-реки: его сестры Евпраксия и Юлия претворили замыслы митрополита и были первыми монахинями, но в 1547 г. монастырь перенесли на новое место, в Чертолье, у впадения Чертольского ручья в Москву-реку.

Можно было думать, что тут Алексеевский монастырь будет стоять вечно, и он бы простоял, если бы не желание императора Николая 1 выстроить именно здесь храм Христа Спасителя - другого места для храма в Москве не нашлось, несмотря на то, что еще Александр 1 по совету автора первого проекта храма Витберга выбрал Воробьевы горы - на виду у всего города. Можно себе представить, насколько величественной была бы картина огромного храма, поставленного на высоком холме над рекой. После краха витберговского проекта Николай приказал строить на новом месте, выбранном уже им. В те времена отнюдь не было возможности свободно выражать свое отношение в печати к различным событиям, так что нам остается лишь гадать, как современники восприняли столь неординарное событие - разрушение древнего монастыря, существовавшего около 400 лет, однако не думаю, что было много таких, кто одобрил эту затею. Не пожалели строители древних замечательных построек монастыря, и только об одной из них, прекрасной двухшатровой церкви, мы можем судить по рисунку.

Так или иначе, но пришлось переселяться. Переход монахинь - это был действительно переход, всю многоверстную дорогу на далекую глухую окраину Москвы шли пешком - совершился 16 октября 1837 г., и с того времени Алексеевский монастырь начал отстраиваться на новом месте. Старую приходскую Воздвиженскую церковь расширили и заново отделали по проекту М. Д. Быковского в 1841 и 1857 гг. (в ней похоронены известные московские благотворители муж и жена Ф. Ф. и М. В. Набилковы); по его же проекту в 1853 г. выстроили в центре монастырской территории церковь Алексия Человека Божьего с приделами иконы Грузинской Богоматери и св. Павла Латрского; в 1879 г. построили больничный храм Архангела Михаила и последней в 1887 - 1891 гг. высокую Всехсвятскую церковь на новом кладбище по проекту архитектора А. А. Никифорова (она была освящена 30 июня 1891 г.). В этой церкви славился беломраморный иконостас, а расписана она была иконописцами Троице-Сергиевой лавры.