Александр Боханов - Правда о Григории Распутине

Царь и Царица ничему и никому не изменили. Они остались верны Своим принципам, Они остались Самими Собой. Хотя мир теперь выглядел иначе: выяснилось, что кругом ложь, злоба и ненависть. Но Они не согнулись, не отступились и продолжали делать Своё дело так же самоотверженно, как и раньше.

Императрица Александра Фёдоровна знала, что отречься от мертвого человека — такой же грех, как и от живого. Она не отрекалась. Она помнила Григория всегда: бывала на панихидах, посещала могилу. [60] Могила Распутина была разорена в первые дни революции. Тело было извлечено из могилы, а затем вывезено за город и сожжено. 27 февраля 1917 года, за три дня до свержения Императора с Престола, когда в Петрограде уже вовсю бушевали революционные страсти, Александра Фёдоровна вместе с Ден последний раз побывала на могиле «Друга»…

Трудно надеяться на то, что чёрная антираспутинская мифология когда-нибудь уйдёт в область исторического забвения. Она будет целенаправленно актуализироваться снова и снова. Для этого существуют вполне реальные, но не всегда внешне различимые мировоззренческие причины. Как уже отмечалось, сочинителям скабрезных пассажей, их менторам и спонсорам подлинный Григорий Распутин не нужен и не интересен. Главная мишень совершенно другая, несравненно выше и значимее — Православная Россия. Корни этого органического неприятия скрыты в стародавних временах.

Начиная с XVI века, когда Западная Европа фактически начала открывать для себя далекую Русь, в различных странах стали появляться первые «записки о Московии», в массе своей по духу глубоко враждебные и русским, и России. Западные страны являлись или католическими, или протестантскими, но в равной степени далекими и враждебными Православию.

Православное государствоустроение Русь переняла от Империи Константина Великого, или Империи ромеев — Византии, которую страстно ненавидели все противники истинной веры, в первую очередь из среды католицизма. В 1453 году Византия пала, но Русь осталась; она развивалась, расширялась и укреплялась. Ей суждено было принять на себя вселенскую миссию Константинополя (Царьграда) — быть негасимой свечой Православия, ковчегом спасения рода человеческого. Одновременно Русь-Россия унаследовала и ещё одну роль: быть мишенью для поношения многочисленных недругов Православия.

Светские и духовные правители Западной Европы и их многочисленные агенты не желали принимать не только какую-то неведомую им теорию Третьего Рима, но и весь христианизированный уклад мироустроения в чуждой Руси. Именно в далёком XVI веке на Западе начало складываться стойкое неприязненное отношение к России и русским, которые изображались почти дикарями, якобы неспособными ни стать «правильными христианами», ни овладеть «благами цивилизации». Потом появилась «историческая наука», которая эти стереотипы западного восприятия как бы канонизировала. Следом общественным сознанием во многих странах начал овладевать атеизм, который в своих материалистическо-позитивистских течениях, направлениях и партиях продолжил старое дело католических апологетов по дискредитации Православия.

По сей день практически в любом (исключения единичны) сочинении западного автора о России непременно встречаются пассажи, ярлыки и клише, пришедшие в наше время из далекой средневековой эпохи. Россию традиционно изображают дикой и отсталой, а правителей — глупыми, жестокими, кровожадными. Для подобных авторов совершенно неважно, что во всех странах «западного пути развития» показатели жестокостей, насилия и кровопролития были неизмеримо масштабней, чем в Руси-России. Главное — заклеймить в бессчетный уже раз Россию, приписав ей все мыслимые и немыслимые с точки зрения фактографии, да и просто человеческой логики, «грехи» и «преступления».

«Русологи» всех мастей и разных времён, как правило, ничего не знают и ничего не понимают в Православии, но пишут о нём все. Истинная же роль Православия — содержание и смысл русского исторического пути — замалчивается, искажается или трактуется лишь как «обветшалый обряд».

Говоря о России, западные авторы совершенно забывают о всякой толерантности, декларативно выставляемой в качестве непременного атрибута современной культуры. В русологии же, по сути дела, господствует русофобия, возникшая в Средние века и преспокойно существующая и поныне. А ведь любая религиозно-культурная или этническая фобия — антисемитизм, русофобия, армянофобия, исламофобия и т. д. — одно из отвратительнейших явлений истории, не раз приводивших к жесточайшим и кровавым последствиям. Современные западные русологи как будто о том и не ведают…

Однако было бы заведомым упрощением искать недоброжелателей и врагов Руси-России исключительно в западных, инославных странах. В начале XVIII века в России Петром I начал реализовываться так называемый западный проект, суть которого замечательно выразил историк Н. М. Карамзин: «Пылкий Монарх с разгоряченным воображением, увидев Европу, захотел сделать Россию Голландией».

Россия Голландией не стала; она оставалась православным Царством-Империей до самого обвала в 1917 году. Однако европеизация наплодила во множестве «голландцев» или, по словам Ф. М. Достоевского, «русских иностранцев», умевших чувствовать и воспринимать окружающий мир именно «по-голландски», «по-французски», «по-немецки», «по-английски», а проще говоря — не по-русски. Потому и явления русской жизни они начинали оценивать с «чужого голоса», не находя ничего положительного ни в прошлой, ни в настоящей русской действительности.

После Петра русские «западники» занимали господствующее положение во многих сферах деятельности в России; в области же истории «западники» доминировали почти безраздельно. Благодаря этому многие страницы и главы истории Отечества написаны, как выразился А. С. Пушкин о сочинении А. И. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», «желчью напитанным пером».

Возможно, у читателя может возникнуть недоумённый вопрос: какое отношение приведённые историософские ремарки имеют к Распутину? Ответ может быть только один: самое непосредственное! Шельмуя Распутина, тиражируя о нём грязные сплетни, построенные на исторически недостоверных слухах, их распространители фактически продолжают дело своих давних католических и протестантских предшественников из времён Средневековья. Конечно, ныне религиозный фактор не имеет существенного значения для западного и западнического сознания. Практически вся так называемая североатлантическая цивилизация абсолютно дехристианизирована. Сейчас преобладают геополитические интересы небольшой группы стран, называющих себя либеральными, мечтающими сохранить навсегда тот мировой порядок вещей, при котором более 80 % населения земли должны оставаться их данниками и прислужниками.