Александр Боханов - Правда о Григории Распутине

Многие из известных почитательниц Григория Распутина, в том числе и все вышепоименованные, несомненно, принадлежали к типу истеричных женщин, склонных к экзальтации. Однако из этого отнюдь не следует, что они готовы были не только поклоняться кумиру, без которого их жизнь бессмысленна и бледна, но и стать его наложницами. Во всяком случае, кроме каких-то туманных намеков на «банные оргии», никаких сколько-нибудь надежных свидетельств не существует.

Естественно, может возникнуть контраргумент, что вообще-то сексуальные отношения между мужчиной и женщиной по большей части — это всегда тайна двух. А если речь идет о «групповом экстазе»? В таком случае, конечно, все участники входят в число посвященных.

Применительно к жизни Распутина в Покровском нельзя говорить ни о каких «оргиях», для этого нет ни малейшего основания. Что же касается «традиционных сексуальных приемов», то и здесь никаких «свидетельств» нет, и не было никогда, хотя на какие-то виртуальные «факты» без устали всё время ссылаются разноименные «искатели правды». Да, миф завладел умами прочно и надолго!

«Свидетельства о разврате» появились в обращении в Петербурге вскоре после того, как стало окончательно ясно, что сибирский крестьянин стал другом Царской Семьи. Никакой интимной подоплеки здесь не было и в помине, хотя бесстыжая молва приписывала Распутину чуть не роль хозяина Царского дома, якобы бывавшего там в любое время «по своему усмотрению».

В действительности он появлялся лишь тогда, когда его вызывали, и большей частью в случаях заболевания Цесаревича Алексея. По этому поводу сохранились признания домашних служащих Царской Семьи, которые видели жизнь Монарха и Его близких изнутри. Эти ценные свидетельства до сих пор редко используются при описании жизни и судьбы Григория Распутина.

«Что касается Распутина, то Государыня верила в его праведность, в его душевные силы, что его молитва помогает. Вот только так Она к нему и относилась. Распутин вовсе не так часто бывал во Дворце, как об этом кричали. Его появление, кажется, объясняется болезнью Алексея Николаевича. Сам я видел его один раз. Он был понят мною вот как: умный, хитрый, добрый мужик» (преподаватель английского языка, англичанин С. И. Гиббс).

«Я не видела никогда столь религиозного человека (как Императрица. — А. Б. ). Она искренне верила, что молитвой можно достичь всего. Вот, как мне кажется, на этой почве и появился во дворце Распутин. Она верила, что молитвы его облегчают болезнь Алексея Николаевича. Вовсе он не так часто бывал во дворце. Я сама лично, например, видела его только раз. Он шел тогда в детскую к Алексею Николаевичу, который тогда болел» (няня Царских Детей А. А. Теглева, прослужившая в Семье 17 лет).

«Я видела у нас Распутина раза два-три. Каждый раз я его видела около больного Алексея Николаевича. На этой почве он у нас и появился: Государыня считала его праведником и верила в силу его молитв» (няня Царских Детей Е. Н. Эрсберг, прослужившая в Семье 16 лет).

Камердинер Государя А. А. Волков свидетельствовал: «Распутина я за все время видел во Дворце сам два раза. Его принимали Государь и Государыня вместе. Он был у них минут двадцать и в первый, и во второй раз. Я ни разу не видел, чтобы он даже чай у Них пил».

Общее впечатления от роли «друга» в Царском доме выразила фрейлина графиня С. К. Буксгевден: «Распутин ни в коей мере не занимал всех мыслей Императрицы. В книге Ее жизни он был одной-единственной страницей, которую Александра Фёдоровна открывала лишь в том случае, если Ей требовались новые стимулы в Ее вере или же если Цесаревич был болен, а доктора ничем не могли помочь».

Но об истинном положении вещей мало кто был осведомлен, да оно и редко кого и интересовало. Занимало же совсем другое.

В 1910 году в высшем обществе уже уверенно стали передавать друг другу сенсационную новость: в Царской Семье появился советник родом из Сибири, какой-то мужик. Говорили, что раньше он был конокрадом, а потом стал сектантом-хлыстом, что он обладает даром провидца и врачевателя и что Императорская Чета часто призывает его к себе, чтобы слушать его «откровения» и «наставления».

Распутин становился «модной столичной штучкой». Хозяйка великосветского салона графиня Софья Игнатьева немедленно разыскала этого загадочного мужика и несколько вечеров «потчевала» им гостей своего дома. Можно предположить, что именно ее имел в виду писатель и журналист Дон-Аминадо (Шполянский), сочинивший хлесткие стихи, обретшие большую популярность.

Другая столичная гранд-дама баронесса Варвара Икскуль фон Гильденбандт тоже долго не могла успокоиться, пока не заполучила в свои апартаменты этого проповедника. «Он очаровал её». Баронесса, которая ранее считала себя почитательницей Льва Толстого, заимела новое «увлечение», а на ее письменном столе портрет яснополянского графа-писателя сменил портрет сибирского крестьянина. Обстоятельства знакомства баронессы и Распутина описала их непосредственный очевидец — Мария Головина. «Наш визит к баронессе Икскуль оказался для меня очень радостным, — вспоминала Муня. Квартира была просто великолепной, с множеством красивых вещичек. Сама баронесса была уже женщиной немолодой (она родилась в 1846 году. — А. Б. ), с большим обаянием, и приняла она нас с присущим ей радостным возбуждением.

„Почему у тебя столько икон? — спросил Распутин, рассматривая стены спальни. — Я не думаю, что ты часто молишься, ты не умеешь молиться, но сердце твоё доброе, и я не хочу видеть тебя с людьми твоего круга, никогда их не приглашай, когда я у тебя в гостях!“ „Ты должен познакомиться с некоторыми из них, — ответила она, смеясь. — Я им скажу, что ты не чудовище и не самозванец, как многие считают“».

Баронесса начала на всех углах расхваливать Распутина, уверяя, что она «встретила человека, обладающего необыкновенным духовным даром». В 1913 году Варвара Ивановна даже совершила паломничество в Покровское и там познакомилась со всеми родственниками Распутина. По приезде в Петербург баронессе было о чём рассказывать на аристократических раутах. Она «спала в простой деревенской избе» и даже «ловила рыбу в реке с Распутиным!». Это было пикантное происшествие в жизни баронессы. Потом интерес к сибирскому крестьянину у неё довольно быстро почти сошёл на нет; тема надоела…