Вернер Зомбарт - Буржуа

Мы различаем теоретическое рассмотрение от эмпирического. Теоретическое рассмотрение дает нам возможность:

1. Последовательно продумывать и развивать до совершенно ясного понятия отдельные черты, наблюдаемые нами у совершающих хозяйственные действия субъектов: хотя бы идею питания, стремление к прибыли, экономический рационализм или традиционализм и т. д.

2. Соединять эти отдельные черты в одно гармоничное целое, которое тогда представит собою тип определенного хозяйственного духа, как он получается у нас в идее.

3. Мы можем отнести эти частные черты в отдельности или в соединении к мыслимому хозяйствующему субъекту и обозначить его как определенный тип, который мы наделим этими отдельными содержаниями сознания или комплексом содержаний сознания как его психологическими свойствами.

Смотря по тому, как мы теперь различаем: отдельные черты или комплексы таковых или исполненные ими содержания сознания, мы можем (в различном смысле) говорить об «определенном духе хозяйственной жизни», не обозначая этим пока определенного эмпирического образования. Если мы теперь хотим утверждать, что определенный дух «господствовал» или «преобладал», то мы этим устанавливаем отношения между ним и живыми людьми: мы высказываем суждение о его «распространении» в действительности, выражаясь точнее: о его «распространении» и о его «внедрении» или (иначе) о степени его экстенсивного и интенсивного развития.

Последнее зависит, с одной стороны, от большего или меньшего приближения отдельных черт хозяйственного духа в конкретном индивидууме к их идеальному совершенству, а с другой — от большего или меньшего накопления в нем отдельных черт, принадлежащих к единому определенному духу. Таким образом: экономический рационализм может проявляться и может не проявиться более или менее законченно в хозяйствующем субъекте, он может соединяться и не соединяться в нем с более или менее сильно развитым стремлением к наживе, при этом может быть опять-таки строгое или снисходительное понятие о коммерческой солидности и т. д.

Экстенсивное развитие определенного хозяйственного духа находит выражение в количестве индивидуумов, которые исполнены его в каждом случае: определенный дух может проявлять весьма высокую интенсивность развития в отдельном хозяйствующем субъекте, не найдя себе широкого распространения, — наоборот, многие полинялые черты общего хозяйственного духа или некоторые немногие сильно развитые черты могут быть найдены у большого числа индивидуумов.

Определенный дух «господствует» в известное время тогда, когда он вообще имеет широкое распространение, он преобладает, когда он определяет собою хозяйственные действия большей части хозяйствующих субъектов. Против такого понимания «господствующего» или «преобладающего» духа только упрямые или безрассудные люди смогут выставить, то возражение, что в то же самое время жили и индивидуумы с другим направлением мысли, исполненные иного хозяйственного духа.

Эти соображения были необходимы, чтобы расчистить путь (скептическому читателю!) для дальнейшего изложения, ставящего себе задачей изобразить эволюцию хозяйственного духа в течение исторической эпохи новой западноевропейской и американской культуры и в особенности показать возникновение того духа, который почти исключительно господствует в нашей современности: капиталистического духа.

За этот промежуток времени, т. е. со вступления в историю германо-славяно-кельтских народов — в этом состоит мой тезис, — хозяйственный образ мыслей в корне переменился: именно из иного (будем его пока так называть), докапиталистического духа развился дух капиталистический. Этот современный капиталистический дух есть новое явление для нашего европейского мира, начало которого лежит в раннем средневековье, что, однако, не исключает ни того, что подобный же хозяйственный дух развился уже когда-то раньше в культурах старого мира, ни также и того, что этот уже ранее существовавший дух замешан в создании современного капиталистического духа. Эти влияния должны быть в свое время приняты во внимание. Однако вполне правомерно рассматривать и изображать ход создания нового хозяйственного образа мыслей внутри круга европейской культуры как само по себе развившееся самобытное явление. А то, что, с другой стороны, необходимо углубляться в средние века, для того чтобы понять ход возникновения современного капиталистического духа, это, я надеюсь, докажет настоящая работа.

О связанных с проблемой генезиса определенного хозяйственного духа вопросах принципиального характера, в особенности о многократно разбиравшемся в связи с моим первым изложением данной темы вопросе: что было раньше, курица или яйцо, т. е. создает ли хозяйственный дух хозяйственную жизнь или, наоборот, хозяйственная жизнь порождает хозяйственный дух, — об этом я скажу в своем месте, закончив лишь генетическое изложение, относящееся по замыслу этой книги к одному капиталистическому духу. Предварительно я изображу докапиталистический хозяйственный дух (не входя в его генезис) как данный факт, чтобы установить этим исходную точку развития капиталистического духа.

Следующая глава посвящена изображению этого докапиталистического духа.

Докапиталистический человек — это естественный человек. Человек, который еще не балансирует на голове и не бегает на руках (как это делает экономический человек наших дней), но твердо стоит на земле обеими ногами и на них ходит по свету. Найти его хозяйственный образ мыслей поэтому нетрудно: он как бы сам собою вытекает из человеческой природы.

Само собою понятно, что в центре всех страданий и всех забот стоит живой человек. Он «мера всех вещей»: mensura omnium rerum homo. 5 Но этим уже определяется отношение человека к хозяйству: оно служит человеческим целям, как и всякое другое создание рук человеческих (1). Итак, вот основное следствие такого понимания: исходной точкой всякой хозяйственной деятельности является потребность человека, его естественная потребность в благах. Сколько благ он потребляет, столько и должно быть произведено; сколько он расходует, столько он и должен заприходовать. Сначала даны расходы, а по ним определяются доходы. Я называю эту форму ведения хозяйства расходным хозяйством.

Самая потребность в благах не зависит от произвола индивидуума, но приняла с течением времени внутри отдельных социальных групп определенную величину и форму, которая теперь уже рассматривается как неизменно данная. Это идея достойного содержания, соответствующего положению в обществе, господствующая над всем докапиталистическим хозяйствованием. То, что жизнь создала путем медленного развития, получает затем от авторитетов права и морали освящение силою принципиального признания и предписания. В системе учения св. Формы Аквинского идея материального содержания, подобающего общественному положению, составляет важную основу: необходимо, чтобы отношения человека к миру внешних благ подчинились какому-нибудь ограничению, какому-нибудь мерилу necesse est quod bonum hominis circa ea (sc. bona exteriora) consistat in quadam mensura. Это мерило и определяет подобающее общественному положению содержание: prout sunt necessaria ad vitam ejus secundum suam conditionern (2).