Алан Мурхед - Борьба за Дарданеллы

Итак, в начале кампании обе стороны не оправдали надежд, возлагавшихся на них в подводной войне. Каждому виделась добыча прямо перед носом: для британцев это были беззащитные турецкие транспорты в Мраморном море, для германцев — незащищенные линкоры союзников в Эгейском море, но пока никто не мог нанести удар.

Но вот в конце апреля началась серия событий, которые должны были изменить весь характер кампании. 25 апреля, как раз в день высадки, капитан второго ранга Отто Герсинг на германской подводной лодке «V-21» отправился из Эмса в длинное путешествие вокруг севера Шотландии к Средиземному морю. Спустя два дня в Галлиполи капитан второго ранга Бойль на британской «Е-14» спокойно вошел в Дарданеллы и направился к Нэрроуз. С этого момента и флот союзников, и турки на Галлиполи оказались в крайне опасном положении.

У Бойля был замысел пройти через Дарданеллы в надводном положении под прикрытием темноты, и он отплыл в два часа ночи. Однако далеко он не ушел, потому что скоро турецкие прожектора и орудия заставили его уйти на глубину 30 метров, и он продолжал двигаться на этой глубине, пока не посчитал, что уже прошел под минными полями Кефеца. Тогда он поднялся до глубины семь метров, намереваясь пройти через Нэрроуз под перископом. Неудобством этого способа было то, что перископ оставлял на воде заметный след, и прошло жутких полчаса, пока корабль находился в диапазоне досягаемости для орудий Чанака. В одном месте команда турецкого катера пыталась схватить перископ в те моменты, когда Бойль всплывал наверх на несколько секунд, чтобы увидеть, что происходит. И все же он ушел от них, и вскоре после рассвета вошел невредимый в Мраморное море. Проход занял шесть часов.

В течение следующих трех недель «Е-14» курсировала там, где хотела. Ее огромным успехом стало потопление старого лайнера «Уайт Стар», на котором из Константинополя плыли 6000 солдат, чтобы вступить в битву на фронте мыса Хеллес. Выживших не было. Эта победа оказалась значительней, чем все, что происходило на суше, а потому, когда Бойль благополучно возвратился в Эгейское море 18 мая, на союзном флоте вспыхнуло небывалое ликование. Наконец-то путь найден. В то время адмирал Гепратт потерял французскую подлодку на загадочном барьере в проливе, но это не помешало ему поздравить британцев. Он подплыл к «Е-14» на своем флагмане с оркестром, игравшим «Долог путь до Типперери» и британский национальный гимн.

Другая субмарина была в ожидании занять место «Е-14» в Мраморном море, а ее молодой капитан второго ранга Нэсмит ужинал на борту флагмана в ночь 18 мая вместе с де Робеком, Кейсом и Бойлем. Вечер прошел оживленно. Бойля рекомендовали к немедленному награждению Крестом Виктории. Кейс, который все еще был раздражен уходом «Куин Элизабет», а также самым последним отказом Адмиралтейства разрешить флоту возобновить атаки Нэрроуз, подумал, что наконец-то видит луч света в конце туннеля. Услышав рассказ Бойля, Нэсмит отплыл в ту же ночь, и, покинув стол у адмирала шестнадцать часов назад, он отдыхал на дне Мраморного моря. Втайне от всех он составил план, не имевший аналогов по дерзости: прямую атаку на сам Константинополь.

Первое, что он сделал, всплыв на поверхность возле города Галлиполи, — это захватил турецкий парусник и присоединил его к корпусу «Е-11», что одновременно послужило и камуфляжем, и приманкой. Когда в течение нескольких дней так и не появилось ни одной цели, он избавился от своего троянского морского коня и направился прямо в Мраморное море.

23 мая он потопил турецкую канонерку и несколько других небольших судов, а на следующий день наткнулся на транспорт «Нагара», который шел вниз по Дарданеллам. На борту «Нагары» находился американский журналист Реймонд Грэм Суинг из «Чикаго дейли ньюс», который в это утро находился на палубе, беседуя с баварским доктором. Подвиги предыдущей недели, совершенные Бойлем, стали известны в Константинополе, и Суинг только что сказал доктору: «Какое прекрасное утро для субмарин, — и тут же замолк, с изумлением уставившись на море, потом добавил: — А вот и она». «Е-11» мягко прорезала спокойную гладь примерно в 100 метрах от них, и на конической башне появились четыре человека. Один из них, в белом свитере (это был Нэсмит), сложил ладони рупором и прокричал: «Кто вы?»

«Я — Суинг из „Чикаго дейли ньюс“.

«Рад вас видеть, мистер Суинг, но я спрашиваю, что это за корабль».

«Турецкий транспорт „Нагара“.

Тут команду транспорта охватил дикий страх. Одни бегали в растерянности по палубе, другие прямо в фесках на головах прыгали в воду.

«Это морские пехотинцы?» — спросил Нэсмит.

«Нет, просто матросы».

«Я потоплю вас».

Суинг спросил: «Можно нам спрыгнуть?»

«Да, и как можно быстрее, черт побери!»

Замешательство на «Нагаре» достигло точки, когда все стали карабкаться через борта, а спасательные лодки спускали так неуклюже, что их сразу же наполовину залило водой. Турки отчаянно вычерпывали воду своими фесками. Поскольку из всех присутствующих на борту один Суинг сохранял спокойствие, Нэсмит приказал ему спустить последнюю лодку и подобрать матросов и пассажиров, которые прыгнули или упали в море. Затем Нэсмит приблизился к кораблю, послал торпеду, и тут вспыхнуло оранжевое пламя: корабль был загружен боеприпасами.

Вскоре после этого отряд турецкой кавалерии отогнал «Е-11» от берега, но ей удалось догнать и потопить еще один транспорт, а третий корабль сам выбросился на мелководье. Тут спасшиеся жертвы кораблекрушений подняли тревогу в Константинополе, и с раннего утра 25 мая турецкая артиллерия на обоих берегах Босфора была приведена в состояние повышенной боеготовности. Чтобы успокоить население, если вдруг произойдет бой, было сделано объявление, что в течение дня намечаются учебные артиллерийские стрельбы.

Субмарина всплыла в 12.40, и Нэсмит увидел перед собой большой сухогруз «Стамбул», стоявший на якоре возле арсенала. Первая торпеда совершила круг и на обратном пути чуть не попала в саму «Е-11». Однако вторая попала в цель, и подлодка устремилась вглубь, направляясь через город к Босфору, пока над головой рвались артиллерийские залпы.

Паника, разразившаяся в Константинополе, показывает, что произошло бы, если бы союзный флот появился здесь в марте. Пока «Гебен» срочно перемещался на другую стоянку под прикрытие своих вспомогательных кораблей, толпы мчались по улицам, а магазины везде опускали жалюзи на витринах. В доках прекратились все работы, а контингенту войск, садившемуся на корабль для отправки в Галлиполи, было срочно приказано высадиться назад на берег. В один момент пороховую мельницу на верфях и перенаселенные деревянные дома на склонах охватил такой пожар, что каждому было понятно, что пожарные бригады тут мало чем помогут, если это — прелюдия к серьезной атаке.