Альберт Максимов - Нашествие. Суровые законы

Здесь речь пойдет о книге археолога и историка Марии Гимбутас «Славяне. Сыны Перуна». В отличие от научных кругов США и Европы, ее имя для широкого российского читателя почти неизвестно. Мария Гимбутас родилась в Литве, где и жила до 1944 года. Весной 1944 года она вместе с отступающими гитлеровскими войсками бежит от советских войск на запад, в 1949 г. эмигрирует в США, где получает работу в Гарварде, в 1963 году становится профессором Калифорнийского университета. Гимбутас — обладатель многих научных премий, член Американской академии наук, в 1968 г. признана женщиной года, почти ежегодно выходили ее книги и научные труды по исследованию древнеевропейских культур эпохи неолита и бронзового века. М. Гимбутас в научных кругах считается ведущим специалистом по археологии древних славян, а ее книга «Славяне. Сыны Перуна» была переведена на основные европейские языки. Давайте и мы рассмотрим эту книгу, которая «сочетает высокий научный уровень с доступностью изложения», в чем, однако, я очень сомневаюсь.

Уже настораживает первая страница ее труда, где она перечисляет тринадцать славянских народов, говорящих на своих языках и имеющих собственные культуры. Среди них — хорваты и сербы. Но почему-то нет черногорцев и боснийцев. Вероятно, уважаемый профессор про них и не знала? А напрасно.

Сербы, хорваты, боснийцы и черногорцы говорят на одном общем — сербскохорватском языке. Да, он делится на три основных диалекта: штокавский, чакавский и кайкавский. После распада Югославии каждая страна-наследница установила свой собственный языковый стандарт. Последние два диалекта считаются частью хорватского языка. Сербы и черногорцы используют штокавский диалект. Боснийский язык более близок к сербскому варианту, но ввиду того, что хорваты-католики оказали поддержку боснийцам-мусульманам в войне с православными сербами, то в последнее время наметился явный дрейф в сторону хорватского языка. При этом нельзя не отметить, что между литературными нормами всех этих вариантов сербскохорватского языка разницы меньше, нежели между диалектами в хорватском языке. Зато в культурном отношении эти югославские народы значительно отличаются.

Таким образом, вызывает большое удивление, что при перечислении славянских народов и языков в списке М. Гимбутас представлены отдельно хорваты и сербы, но почему-то отсутствуют боснийцы и черногорцы. Для меня также непонятно утверждение американского профессора о том, что еще в IX–XI веках существовали топонимические и этнические названия отдельно хорватского и сербского происхождений. Если даже сейчас у них де-факто один общий язык, как можно столь уверенно отличать названия раннесредневекового периода? Как видим, у «уважаемого» историка заметно желание разделить эти народы. История — продажная девка политики. А историки ее подобострастно обслуживают. Но зато сколько научных званий у госпожи М. Гимбутас!

На этой же первой странице ее книги утверждается, что разделение славян на три языковых группы, вероятно, произошло «из единого источника примерно в IX в. до н. э.». Такая временная локализация вызывает удивление. Как известно, другие исследователи называют гораздо более поздние даты начала формирования самой славянской общности, причем часть из них считает периодом разделения единой балто-славянской общности на будущих балтов и славян лишь III–IV века нашей эры.

Лингвисты и вовсе утверждают, что до VII века н. э. все славянские племена говорили на одном, общем языке, который распался лишь впоследствии. Тем более что лингвисты могут лишь фиксировать течение процесса, а не конкретные временные рамки, в которых происходят те или иные события.

На мой взгляд, здесь достаточно привести утверждение известного историка и археолога, члена-корреспондента РАН В. В. Седова: «Среди населения лужицкой культуры были носители протославянских диалектов, которые в середине I тысячелетия н. э. развились в раннеславянские. Однако материалы, которыми располагает современная наука, не дают возможности выделить в составе племен этой культуры протославян» («Откуда есть-пошли славяне»).

Однако, по мнению американского академика М. Гимбутас, задолго до этого времени (почти полтора тысячелетия!) славяне не только образовались как единая общность, но уже разделились на три языковые славянские группы. Откуда у нее такие сведения, археологическим путем их не получить: у славян не было письменности не только в IX веке до нашей эры, но и даже в первой половине I тысячелетия нашей эры? Уже одно это бросает тень на научность ее исследования.

Зато следующее утверждение знаменитого археолога и вовсе абсурдно. «Истоки славян следует искать на территории, простирающейся от бассейна реки Одер в Центральной Европе, на западе до Урала и Центральной Азии на востоке», утверждает М. Гимбутас. Что ж, западная предполагаемая граница славянской прародины определена относительно точно: в разных вариантах она, конечно, меняется, у одних историков она действительно проходит на реке Одер (Одра), другие смещают ее чуть западнее, третьи, наоборот, чуть восточнее. Но вот с восточной границей размещения праславян Гимбутас просто поразила. Я не буду акцентировать внимание на то, что Урал географически является границей между Европой и Азией, а само понятие Центральная Азия (т. е. ЦЕНТРАЛЬНОазиатские территории) предполагает существование на географической карте западноазиатских территорий. Несмотря на некоторую неопределенность границ, в состав Центральной Азии, кстати, относится даже Монголия. Для научного труда, коим является рассматриваемая здесь книга знаменитого историка, такое вольное оперирование географическими терминами недопустимо, так как в противном случае оно заставляет читателей усомниться в знании автором простейшей географии.

Отнесение восточной границы прародины славян к региону Центральной Азии с научной точки зрения и вовсе безграмотно. Даже самые «смелые» историки никогда не выходили за пределы к востоку от Волги, да и то это были авторы непризнанных теорий типа Иловайского, считавшего древних булгар славянами.

Тем не менее, знаменитый профессор-археолог сделала такое утверждение. По ее мнению, в начальный период своего существования славяне обитали на обширных территориях, однако «испытав тысячелетний гнет со стороны скифов, сарматов и готов, славяне были оттеснены на небольшую территорию. Когда ограничений больше не стало, они начали бурно развиваться». Ни больше, ни меньше. Ее ошибка произошла в первую очередь из-за искусственно удлиненной, а потому неправильной традиционной хронологии.

Как следствие этого, на страницах ее известного труда можно прочесть вот такой пассаж: «В Западной Словакии примерно 30 погребений и 20 поселений относится к раннему славянскому периоду… В некоторых местах над покинутыми славянскими поселениями обнаружены деревни римских времен». С одной стороны, из ее труда вытекает, что славяне стали переселяться из Причерноморья на запад, на «опустошенные земли» после «опустошения Европы гуннами, булгарами и аварами», т. е. после падения Рима (даже если взять более раннее по времени вторжение гуннов, то и здесь имеем не более 100 лет до падения Рима). С другой стороны, получается, что после переселения славян и их обустройства на новом месте, они покинули свои поселения. А через некоторое время на этих местах выросли «деревни РИМСКИХ ВРЕМЕН». Полный абсурд. Может быть, путаница произошла не по вине автора? Да нет, читаем: «В 1962 году чешский исследователь Балекова датирует РАННИЕ славянские могилы в Западной Словакии концом V и VI в. н. э.». То есть временем после падения Рима, т. е. после римских времен. Когда же успели вырасти эти «деревни римских времен» на месте исчезнувших славянских?