Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

Отсутствие объективной оперативной информации и как следствие этого слабая управляемость армиями и невозможность добиться оперативного взаимодействия различных родов войск, приводили к тому, что немцы имели возможность безнаказанно сосредоточить ударные группировки на определенных направлениях и прорывать нашу оборону в нужном для них месте. А это неизбежно приводило к тому, что наши силы дробились, окружались и по частям уничтожались.

Вот что пишет по этому поводу Жуков:

«Не зная точно положения в 3, 10-й и 4-й армиях, не имея полного представления о прорвавшихся бронетанковых группировках противника, командующий фронтом генерал армии Д. Г. Павлов часто принимал решения, не отвечавшие обстановке…

Тем самым командиры частей и соединений ставились в трудные условия. Не имея устойчивой связи с вышестоящим командованием, они были вынуждены действовать по своему разумению, как им казалось целесообразным, и довольно часто в ущерб соседям».

Как это не печально, но упорное игнорирование радиосвязи командным составом РККА продолжалось на протяжении всего 1941 и значительной части 1942 года. Об этом, в частности, свидетельствует приказ командующего войсками Западного фронта генерала армии Жукова № 081 от 1 декабря 1941 года:

«Результаты использования радиосвязи в наступательной операции Зап. фронта показывают, что требования приказа НКО № 0243 от 1941 г. войсками фронта не выполняются, радиосвязь по-прежнему применяется неумело и работает плохо.

Командующие армиями и командиры соединений все еще считают радиосвязь вспомогательным средством связи и пытаются управлять боем только по телефону и телеграфу».

Но в особенности крайне негативно отсутствие радиосвязи сказалось на боеспособности наших военно-воздушных и танковых войск. Тотальная радиофикация немецких самолетов позволяла Люфтваффе добиться превосходства в любом избранном для этого месте и сконцентрировать их ударную силу там, где это было надо, и тогда, когда было надо.

Нечто похожее происходило и с английскими ВВС во время воздушной битвы над Англией в 1940 году. Тогда англичане, имея на своем вооружении радары, могли заблаговременно засечь место и время налетов немецких самолетов и сконцентрировать против них значительное количестве своей боевой техники. Именно это позволило Великобритании, обладавшей меньшим количеством самолетов, выиграть эту битву.

После того, как немцы завоевали безусловное превосходство в небе, наши мехкорпуса стали чрезвычайно уязвимыми с воздуха, и разгром наших передовых частей стал практически неизбежным.

Только после того, как в том числе с помощью западных союзников Красную армию удалось оснастить хотя бы минимально необходимым количеством средств радиосвязи, а в войсках удалось преодолеть синдром отторжения радио, ситуация с управляемостью армией и оперативным взаимодействием различных родов войск стала налаживаться.

Это обстоятельство не осталось незамеченным и фашистами. В своей монографии «Сталинские соколы. Анализ действий советской авиации в 1941–1945 годах» немецкий генерал Вальтер Швабедиссен на основе отчетов о боевых действиях и документов верховного командования Люфтваффе, содержавших обобщение докладов и сообщений, полученных в Берлине от строевых командиров немецких частей, приходит к выводу:

«Наиболее значительный прогресс наблюдался в области радиосвязи. По сравнению с 1941 г. радиообмен между самолетами и наземными станциями существенно улучшился. Например, в мае 1943 г. в Кубанском воздушном сражении все русские истребители были снабжены радиостанциями. Советские истребители и штурмовики постоянно и систематически получали радиоинформацию с наземных станций, расположенных на направлениях главного удара наземных войск. Такие сообщения помогали истребителям лучше ориентироваться в воздухе, а штурмовикам и бомбардировщикам получать свежую информацию о координатах цели и появлении немецких истребителей…

С весны 1944 г. русские стали использовать радары (единичные экземпляры радаров в РККА были еще в 1941 году, однако их тактико-технические характеристики не позволяли эффективно обнаруживать вражеские самолеты — Ю. Ж.) для обнаружения немецких самолетов и наведения своих истребителей на цель».

Война перестала походить на драку слепого со зрячем. Красная армия стала драться с фашистами на равных.

После прихода Гитлера к власти, как защитная реакция от возможной угрозы со стороны Германии, коммунистическая идеология в СССР начала трансформация в сторону патриотизма. Это было чрезвычайно сложным для партии делом, поскольку подавляющее большинство коммунистов были преданы и активно боролись за идеалы так называемого интернационального, а по существу космополитического троцкиско-ленинского учения. В силу этого обстоятельства любое позитивное упоминание о патриотических ценностях русского народа, истории Российской империи и даже семейных ценностях, воспринималось большинством коммунистов как откровенное предательство идеалов Октября и вызывала с их стороны резко отрицательную реакцию.

Ведь еще на Х съезде ВКПб главной задачей партии в национальном вопросе была провозглашена борьба против, так называемого, великодержавного русского шовинизма, который объявлялся в тысячу раз опасней любого буржуазного национализма. Антипатриотическую и антирусскую направленность ленинизма предельно четко сформулировал интеллигенствующий идеолог большевиков — Луначарский:

«Идея патриотизма — идея насквозь лживая… преподавание истории в направлении создания народной гордости, национального чувства и т. д. должно быть отброшено»

Даже в своем политическом завещании Ленин не забыл упомянуть о: «море шовинистической великорусской швали» . Весь этот русофобский бред верных последователей ленинизма, в особенности после прихода Гитлера к власти в Германии, стал смертельно опасным для существования не только социалистического строя в СССР, но и свободы, и жизни населяющих его народов.

В 1937 году Сталин по существу провел в СССР контрреволюцию, цель которой состояла в кардинальном пересмотре принципов космополитизма коммунистической идеологии и государственного строительства. С тех пор национально-государственные интересы стали неотъемлемой частью новой псевдокоммунистической идеологии. Однако при этом по чисто тактическим соображениям был полностью сохранен культ Ленина и марксистская риторика.

Терпеть и далее существование всех этих луначарских означало подвергать страну смертельной опасности и потому революция 1937 года сопровождалась жестокими кровавыми репрессиями ко всем тем, кто не принимал ее новых идеалов и реалий.