Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте

Она чуть кивнула. Вот рука ее медленно поднялась к вырезу кофточки, нащупала рукоять нагана. Только бы не промедлить, выхватить револьвер по сигналу Андрея!..

Саша видела: Шагин чуть расставил ноги, напрягся. Вот-вот кинется на "хорька".

Она крепче ухватила рукоятку револьвера, оттянула курок.

И вдруг Шагин сник, беспомощно опустил руки. Теперь и Саша услышала шум, доносившийся сверху. Оба дозорных подняли голову, насторожились.

Сомнений не было: к оврагу скакали всадники.

ШЕСТАЯ ГЛАВА

1

Лобастый курган - четкое полукружие на ровной, как заштилевшее море, степи. Будто вдавили в землю гигантский шишак чудо-богатыря да так и оставили здесь на вечные времена. И прижился он, порос ковылем, ржавой щетиной перекати-поля...

На кургане двое пеших - мужчина и женщина, пятеро всадников. Остановились, глядят на село. Оно в полуверсте отсюда, просматривается из конца в конец - церковь и четыре десятка белостенных хат, выстроившихся по сторонам единственной улицы. Каждый домишко будто кораблик в море: село утопает в зеленых волнах вишневых и яблоневых садов.

Двое верховых, дав шпоры коням, устремляются вниз по склону кургана. Остальные конвоируют Сашу и Шагнна.

Их вели всю ночь: появившийся у оврага второй бандитский дозор привез приказ атамана - всем, кто в степи, немедленно возвращаться в село.

Саше совсем плохо. Она повисла на руке спутника, едва переставляет ноги. Кажется, больше не выдержать. Но "хорек" заехал сзади, напирает конем.

- Крепись, Саша, - шепчет Шагин. - Во что бы то ни стало надо держаться!

И она делает шаг по склону кургана, еще шаг и еще...

Центр села. Подобие площади перед ветхой церквушкой.

Шагин усадил Сашу на землю. Сам остался стоять, разглядывая собравшихся.

Вокруг было много любопытных, в большинстве - женщины. Они стояли плотной молчаливой группой и с острым интересом наблюдали за пленными. Позади на церковном крыльце расположились бандиты - люди разного обличья, в германских френчах и русских косоворотках, в цивильных пиджаках и даже телогрейках, несмотря на жару, все с винтовками, гранатами и револьверами. Здесь же, на паперти, торчали рыльца пулеметов - "максима" и английского "гочкиса".

К площади подходили все новые люди - сельчане и обвешанные оружием мужчины.

- Фельдшера надо бы, - сказала женщина в сапогах с обрезанными голенищами. - А то беда случится, здесь опростается.

- Где его возьмешь, фельдшера? - возразила другая. - До Николаевкн шестьдесят верст махать.

- В Щеглах, слух прошел, тоже фельдшера наняли в прошлом месяце.

- Слух - он слух и есть...

Шагин профессионально запомнил короткий диалог, оглядел женщину в сапогах.

- Воды, что ли, принести, - сказала она, нерешительно посмотрела на конвоиров и ушла.

Толпа раздвинулась, пропуская на площадь группу людей. Впереди шел пожилой поджарый мужчина в синем щегольском френче и лаковых сапогах со шпорами, звеневшими при каждом шаге. Он был при шашке и маузере. На голове лихо сидела квадратная польская конфедератка, но без кокарды. Это был атаман.

В нескольких шагах от пленников он остановился и положил ладонь на рукоять шашки.

Откуда-то сбоку выскочил "хорек", пнул ногой Сашу:

- А ну, подымайсь!

- Я те подымусь! - Шагин решил, что при таких обстоятельствах лучше всего держаться независимо, шагнул к бандиту, гневно сжал кулаки: - Не дам измываться над бабой. Гляди, будет случай, встречу тебя да посчитаюсь. Ух ты, кикимора!

Кто-то из зрителей рассмеялся. "Хорек" вскинул руку с нагайкой.

- Погоди! - сказал атаман.

Переступив с ноги на ногу, он коротким точным ударом свалил Шагина на землю.

- А теперь встань! - приказал он.

Шагин поднялся с земли. Лицо его было разбито. От угла рта по подбородку ползла струйка крови.

- Ты с ним встретишься, - сказал атаман. - В раю свидишься, зараз и почеломкаетесь. Только на том свете раньше него будешь: дюже торопишься туда.

Дружный смех вырвался из десятков бандитских глоток.

"Хорек" глядел на атамана преданными глазами.

"Матрос" вскинул карабин и выпалил в воздух.

- Не балуй! - строго сказал атаман. И прибавил: - С толком расходуй боеприпасы.

"Матрос" загоготал, вновь вскинул к плечу карабин, навел на пленников.

Площадь притихла. Все решали секунды. Саша поднялась с земли, загородила Шагина.

- И меня заодно! - крикнула она. - Разом кончай! Всех троих разом! Ну, чего ждешь, герой?

Толпа загудела. Женщины перешептывались и неодобрительно смотрели на бандитов. Те, что были с мужьями, подталкивали их к атаману.

Шагин обнял Сашу за плечи.

- Твердил же тебе, - сказал он громко, чтобы всем было слышно, ведь сколько твердил: останемся в городе, не помрем, как-нибудь перебьемся. Так нет же: "В село поедем, до мамы, в степи тоже православные, разве тронут мирных людей?" Вот те и не тронули!

В толпе возникло движение. Женщина в сапогах с короткими голенищами протиснулась в круг, поставила перед пленниками полное ведро, поклонилась в пояс:

- Пейте, страннички добрые!

- Вот спасибочко, - сказал Шагин и шагнул к ведру. - Бабе вовсе невмоготу без воды.

"Хорек" ногой пнул ведро. Оно опрокинулось, вода широкой струей плеснула по земле.

- Ах ты!.. - Хозяйка подняла вывалившийся из ведра черпак с длинной ручкой, в сердцах хватила им по лбу "хорька".

Удар был силен, бандит едва удержался на ногах.

Площадь загоготала. Теперь смеялись все - бандиты и сельчане. И громче всех - атаман. Но глаза у него были серьезные, внимательно оглядывали крестьян. Атаман понимал, что разбросанные в степи редкие села да хутора - единственная его опора и база. Здесь банда хоронится после налетов, зализывает раны, набирается сил, здесь же черпает пополнение и запасает продовольствие, фураж. Стоит ли на глазах у всего села убивать беременную женщину и ее мужа?

Вот и люди, что недавно прискакали из города и переполошили банду, подняв ее на поиски затерявшихся в степи чекистов, одобрят ли они эту спешку с расстрелом?

Нет, по всему выходило, что следует подождать. Сперва надо хорошенько допросить задержанных. А убить их можно и ночью, без лишнего шума...

Атаман поднял ладонь, требуя тишины.

- Кто мы есть? - громко сказал он и оглядел площадь. - Мы есть православное воинство. - Рукой, на запястье которой болталась нагайка, он показал на свое окружение. - Свободное православное воинство, а не якие мазурики. Зараз будем говорить с этим людыной. Спытаем, шо он такое есть. И тогда решим. - Атаман обратился к Шагину: - Покажь документы!

Шагин отвернул полу пиджака, рванул ветхую подкладку. Она лопнула, на землю вывалились бумаги. Их подобрали, отдали атаману. Тот долго вертел перед глазами две тоненькие серые книжечки, потом громко сказал: