Валерий Шамбаров - Нашествие чужих: ззаговор против Империи

Однако в ЦК РСДРП заправляли меньшевики — которые немедленно сцепились с большевиками из-за этих сумм. Деньги-то были завещаны партии, а партия еще считалась одной, и меньшевики стали требовать передать их ЦК. То бишь им. Пошли отвратительные споры и дрязги. Обе стороны друг дружке не доверяли, откровенно подозревали, что соперники просто хапнут денежки. И чтобы выйти из тупика, пришлось придумывать компромиссы. Несколько представителей международной социал-демократии стали «держателями», взяли на себя обязанность хранить средства, а выделять не большевикам или меньшевикам, а только в тех случаях, когда они вместе определят необходимость в деньгах.

Отыскивались и другие источники — подачки Горького, благотворительные концерты сочувствующих русских артистов. В 1907 г. состоялся конгресс Интернационала в Штутгарте, куда прибыл представитель американских социалистов Джулиус Хамммер. Не просто социалист, а еще и бизнесмен. Уроженец Одессы, в США он сделал себе состояние на мошенничестве. Покупал в кредит аптеки, а потом переводил все средства на жену и объявлял себя банкротом, не возвращая долги. Хаммеру очень понравился Ленин. Мошенник-социалист предложил наладить финансирование большевиков от американских банкиров — при своем посредничестве.

Но пока это оставалось только обещаниями. Деньги скребли по копейкам, и эмигранты бедствовали. Правда, революционеры из рабочих могли устроиться нормально, поступали на иностранные заводы. Но большинство было из интеллигенции, к труду не привыкшей. И не имевшей никакого желания привыкать. Стремились существовать за счет пустой партийной кассы. Голодали, влезали в долги, перебивались дрянной едой в эмигрантских «столовках». Впрочем, к руководству это не относилось. Для него худо-бедно удавалось наскрести. Не роскошествовали, но на жизнь имели. Ленин и Крупская всюду возили с собой мать Надежды Константиновны, содержали домработницу. Выезжали за партийный счет в разные страны на социалистические съезды, конференции. Когда Ильич уставал, для него оказывалось возможным съездить на недельку в Ниццу, смотаться к Горькому на Капри, отдохнуть с женой в недорогом горном пансионате.

Живая работа по сути заглохла. Поддерживали самих себя лишь иллюзией активной деятельности. Тиражи партийных газетенок составляли 1–1,5 тыс. экз., брошюр и книг 300–400 экз. Создавались «партийные школы» для подготовки «рабочих агитаторов». На Капри — 12 человек (из них 2 провокатора). В Лонжюмо — 15 человек (1 провокатор). Преподавателей оказывалось чуть ли не больше, чем слушателей. В Лонжюмо, например, занятия вели Ленин, Инесса Арманд, Зиновьев (Радомысльский), Каменев (Розенфельд), Семашко, Рязанов, Раппопорт, Стеклов (Нахамкес), Финн-Енотаевский, Луначарский, Вольский. Выпускники школ никакого заметного следа в революционной истории не оставили, только там и мелькнули их фамилии. Устраивались теоретические «рефераты» в пивных — для десятка-другого участников. За пивком чего ж не теоретизировать? А практически все «рефераты», все партийные съезды и конференции выливались в грызню между фракциями и группировками. Страницы социал-демократических газет были заполнены той же тематикой. Впередовцы, ленинцы, плехановцы и прочие течения поливали друг дружку, уличали в сплошных ошибках и марксистской безграмотности, перемывали личности.

Однако положение было таким плачевным не у всех социал-демократов. Троцкому, например, не приходилось бороться за средства к существованию, изыскивать возможности для продолжения революционной работы. Неким «волшебным образом» вокруг него все образовывалось «само». Он поселился в Вене. Снимал приличную квартиру, вступил в социал-демократическую партию Австрии и Германии, стал корреспондентом германской газеты «Форвертс», получая от нее гонорары. Когда передралась и распалась на группировки вся социал-демократическая эмиграция, то же самое произошло с украинской социалистической организацией «Спилка». Газета «Правда», которую она выпускала во Львове, из-за внутреннего раздрая совсем захирела. И австрийцы, курирующие националистов, порекомендовали им взять редактором Троцкого. К нему поехала делегация «Спилки» для переговоров. Лев Давидович выдвинул свои условия о том, какой должна стать газета. Украинцам они не понравились, большинство руководства «Спилки» проголосовало против.

Но… они существовали только благодаря поддержке австрийских спецслужб. К Троцкому явился некий человек (кто именно, остается тайной, личность нигде не называется) и предложил возглавить «Правду» без всяких дальнейших переговоров. Так, как сочтет нужным. Лев Давидович развернул ее издание уже не во Львове, а в Вене. И «Спилка», все еще считавшая, что «Правда» — ее газета, вскоре поняла, что ее попросту «кинули», оставили за бортом. Пыталась протестовать, жаловаться — куда там! Голосов украинцев в Австро-Венгрии «не услышали». Деньги для издания «Правды» стали поступать от одного из лидеров социал-демократии Германии, редактора немецкой «Форвертс» Хильфердинга. Сохранившиеся финансовые документы показывают, что он регулярно выплачивал Троцкому по 3000 крон. А вокруг газеты стали формироваться первые кадры троцкистов — Адольф Иоффе, Моисей Урицкий, Матвей Скобелев, Володарский, Копп.

Любопытно, что некоторые революционеры в период эмиграции принимали чужие вероисповедания. Так, сбежавший в Германию уральский боевик Янкель Юровский, будущий цареубийца, перешел там в лютеранство. И Троцкий тоже, когда у него стали подрастать двое детей от второго брака, разрешил их окрестить по лютеранскому обряду, отдал в лютеранскую школу. Такое Лев Давидович допускал, говорил, что это «удобная портативная религия». С одной стороны, фактически ни к чему не обязывает, кроме некоторых чисто внешних атрибутов. А с другой — может пригодиться. Для маскировки иных взглядов, для политической карьеры — ведь лютеранство на Западе считается солидным, весьма уважаемым вероисповеданием.

Впоследствии Лев Давидович (в округлых выражениях) указывал, будто он посещал лекции в Венском университете. Это давало ему предлог выставлять себя высокообразованным человеком, относиться свысока к «недоучкам». На самом деле никаких свидетельств того, что Троцкий получил в Австрии высшее образование, нет. Его фамилия не значится среди университетских выпускников. Никто и никогда не упоминает, что видел его диплом. И ни в одном архиве, ни в одной описи документов не значатся ни сам диплом, ни какие-либо его копии или ссылки на него. Единственный источник, сообщающий о повышении образования — сам Троцкий. Так что и здесь он приврал. И если действительно бывал из любопытства на каких-то лекциях, то остался чистой воды недоучкой.