Никита [ИАКИНФ] Бичурин - СТАТИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ Китайской империи

Указывая на огромную «несоразмерность в чтении книг легких и книг касательно различных наук и знаний» в России, автор рецензии полагал, что такими трудами, как статьи Бичурина, можно приобщить широкие слои россиян к чтению научной литературы, основанной на конкретном материале. Приветствуя первые шаги русского востоковеда в распространении точных знаний о Китае, рецензент от имени читателей выражал ему благодарность за то, что он решился издавать свои сочинения о Китае, «следственно, употребить для пользы наук и [10] чести отечества необыкновенные сведения свои о стране замечательной, мало известной и доныне, по большей части дурно и неверно описываемой» (Московский телеграф. 1828, год 21. No 8. С. 115—118.).

В 1828 г. вышли в свет две книги Н. Я. Бичурина «Описание Тибета в нынешнем его состоянии» и «Записки о Монголии». Основанные на китайских источниках, а также личных наблюдениях, они были тепло встречены русской литературной критикой. «Описание Тибета» представляло собой перевод китайского историко-географического сочинения «Вэй-цзан туши», предисловие к которому написал Лу Хуа-чжу в 57-м году правления Цянь-лун (1792 г.). Построенное на разнообразных сведениях, взятых из различных источников, это сочинение содержало богатую информацию о регионе, к которому во 2-й половине XVIII в. было приковано внимание цинского двора, стремившегося усилить там свой политический контроль.

Принимая во внимание слабую изученность Тибета не только в России, но и в Западной Европе, известный литератор и востоковед О. И. Сенковский в рецензии, опубликованной в «Северной пчеле» (1828. No 72. С. 75—78), подчеркивал, что этот труд делает честь не только русской, но и мировой литературе. При этом он выражал надежду на издание Бичуриным новых материалов по истории и географии Азии, извлекаемых им из многотрудных китайских источников «с толиким тщанием и разборчивостью».

Уже в следующем 1829 г. «Описание Тибета» было переведено в Париже Ю. Клапротом, снабдившим свой перевод примечаниями, содержавшими мелкие критические замечания в адрес русского китаеведа (Критические суждения по поводу «Описания Тибета» можно найти и у известного китаеведа и дипломата К. А. Скачкова в его черновой статье о трудах основоположника русского китаеведения. В отличие от Ю. Клапрота он более высоко оценивал перевод, хотя и высказывал критические замечания относительно его стиля, на что указывал и О. И. Сенковский. «Перевод, — писал К. А. Скачков, — отличается замечательной точностью, но, слишком держась подлинника, переводчик довольно часто заставляет себя говорить буквально словами самого автора, что слишком вредит его слогу и самой ясности мысли». Касаясь комментаторской части работы Бичурина, Скачков подчеркивал: «Нельзя не благодарить переводчика за множество объяснений, сделанных им в сносках, свидетельствующих об его глубоком знакомстве с Китаем». (См: РГБ. ф. 273. Картон 10. Ед. хр. 9.) Особенно полезными при комментировании перевода, по мнению К. А. Скачкова, оказались сведения, полученные Бичуриным в Пекине от приезжавших туда тибетцев и от бывших в Тибете китайцев.).

Важным шагом в становлении Н. Я. Бичурина как монголоведа явилась его книга «Записки о Монголии». В основу ее легли как [11] материалы личных наблюдений, так и сведения из китайских источников. О том, как произошло знакомство будущего ученого с Монголией, вошедшей в состав Цинской империи в 1690 г., можно видеть из предисловия к его книге. Получив в 1807 г. указ о назначении главой Пекинской духовной миссии и желая как можно ближе познакомиться с Монголией и Китаем, куда он должен был отправиться впервые, Бичурин решил записывать все увиденное и услышанное им во время путешествия. «Согласно предначертанному плану, — рассказывал он, — был составлен мною дневник путешествия в Пекин, но по прошествии нескольких лет, когда я получил уже небольшое сведение в китайском языке, открыл много погрешностей в сих записках, посему принужден был исключить замечания, основанные на известиях не весьма верных или на предположениях весьма смелых... В продолжении последних 8 лет моего пребывания в Пекине я приобрел о Монголии довольно сведений, почерпнутых частию из истории китайской, частично из обращения с коренными жителями той страны. Сие самое и побудило меня оставить прежний мой дневник, а вместо оного по возвращении в Россию изложить означенные сведения в виде сих кратких записок» (Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом. Спб., 1828. Т. 1. С. V—VI.).

Первая часть труда Бичурина о современной Монголии заключала в себе подробный дневник его путешествия из Пекина в Кяхту — с 15 мая по 1 августа 1821 г., во второй — приводились сведения об административном и политическом устройстве этой страны, этническом и социальном составе ее населения, занятиях монголов и роли ламаистского духовенства. Третья часть содержала краткий очерк истории монгольского народа, а в четвертой — излагались вопросы обычного права и законодательства.

Китайские источники были использованы главным образом при написании второй части и особенно — третьей и четвертой. Наиболее сложной в этом плане оказалась третья часть, поскольку «надлежало прежде составить пространную историю сего народа, дабы, получив ясное и полное сведение о событиях, основательнее изложить оную в сокращенном виде» (Записки о Монголии... С. VII.). С этой целью Бичурин на основе китайских источников, преимущественно «Цзы-чжи тун-цзянь ган-му», составил «Историю народа монгольского» с древнейших времен до 1635 г. (Описание этой рукописи см.: А. И. Чугуевский. Новое о рукописном наследии Н. Я. Бичурина // Народы Азии и Африки. 1966. No 3. С. 128—130.). Судя по архивным данным, первая часть этого труда была подготовлена в [12] Пекине, а вторая — в Валаамском монастыре. Что касается четвертой части «Записок о Монголии», то в ней русский востоковед широко использовал материалы из «Лифаньюань цзэ-ли» («Уложения Палаты по делам зависимых территорий»), составленного в 1789 г. В этой публикации нашли отражение законодательные акты цинского правительства, принятые им преимущественно после захвата маньчжуро-китайскими войсками Джунгарского ханства и владений ходжей в Кашгарии в 50-х гг. XVIII в. Наибольшее количество правовых актов в этой публикации касалось Монголии, которую он достаточно хорошо изучил во время двух своих путешествий из Кяхты в Пекин и обратно в 1807—1808 гг. и соответственно в 1821 г.

Н. Я. Бичурин был первым европейским исследователем, обратившим внимание на упомянутую выше публикацию цинского правительства. Сделав перевод нескольких статей из «Лифаньюань цзэ-ли», он включил их в свою будущую книгу о Монголии. Несмотря на некоторые погрешности, перевод Бичурина давал довольно полное представление о законодательстве цинского Китая относительно Монголии.