Игорь Сдвижков - Тайна гибели генерала Лизюкова

В 13:45 в штаб 7 АК прибыл начальник штаба 2-й полевой армии. Побывав до этого в штабе 387 пд в Долговском, он с узла связи 7 АК доложил о сложившемся положении командующему армией генералу фон Зальмуту. После доклада и обсуждения оперативной обстановки командование армии решило предпринять следующие меры:

1. Максимально задействовать в районе прорыва авиацию.

2. Перебросить в распоряжение корпуса дивизион 62-го артполка (орудия калибра 100-мм) и 2-й дивизион 71-го артполка.

3. Просить группу армий «Юг» о придании корпусу 385 пд.

4. Перебросить 9 тд в район Землянска [96] NARA, Т-314, roll 353, fr. 000396-397. .

В 18:45 по требованию командования 2-й полевой армии командир 7 АК доложил об обстановке. Он сообщил, что прорыв «локализуется» силами задействоваших 387-й пд резервов, но около 50 русских танков все же прорвались в долину реки на участке Большая и Малая Верейка. Поразить их средствами ПТО можно будет, только если они выйдут из мёртвого пространства долины на высоту, поэтому согласно выработанному плану противотанковая артиллерия оттягивается назад и будет сконцентрирована южнее места прорыва. (По условиям местности наиболее выгодной позицией для ПТО были танконедоступные рощи по обеим сторонам дороги Большая Верейка — Сомово.)

Выслушав доклад, командующий 2 ПА информировал командование корпуса, что для армии нежелательно бросать в бой только недавно снятую с фронта 9 тд, хотя дивизия была обеспечена горючим и боеприпасами и после 7 дней отдыха находилась в полной боевой готовности. Но если прорыв не удастся локализовать и он будет расширяться, командование 2 ПА планирует провести контрудар силами 9 тд и 385 пд. Правда, командиру корпуса при этом было ясно сказано, что самой близкой датой для наступления «может рассматриваться только день 24 июля» [97] Там же. .

Таким образом, вечером 21 июля из 4-х заявленных командующим 2-й полевой армией фон Зальмутом пунктов плана помощи командование 7 АК и подчинённые ему 340 и 387 пд могли рассчитывать только на один, правда, существенный — поддержку авиации. Действительно, налёты вражеских самолётов во второй половине дня стали интенсивнее, а к вечеру активность немецкой авиации достигла своего пика. В остальном 7 АК пока приходилось рассчитывать только на свои силы.

Не теряя времени, генерал Хель отдал приказ командиру 167 пд организовать силами расположившегося в Стадницы 417 пп отсечные позиции у северной окраины селения Терны [98] NARA, Т-314, roll 353, fr. 000396-397. . Полк только что вывели с воронежского плацдарма после недели тяжелейших боёв в составе 168 пд. Он был совершенно измотан и понёс такие потери, что остро нуждался в отдыхе и пополнении. Но у командира 7 АК не оставалось выбора, поскольку других резервов пехоты для усиления опасно прогнувшегося фронта в корпусе не было!

Положение 387 пд действительно становилось всё более серьёзным. Штаб дивизии донёс вечером, что ведущие бой подразделения расстреляли почти все свои боеприпасы, а 2-й и 3-й батальоны 542 пп (как раз на участке прорыва!) сильно ослаблены из-за высоких потерь [99] NARA, Т-314, roll 353, fr. 001334-335. . Действительно, если потери удержавшей свой фронт 340 пд составили за день боёв 156 человек (44 убито и 110 ранено), то отошедшая 387 пд потеряла, главным образом на участке 542 пп, 475 человек (из них 89 убитыми, 338 ранеными и 48 пропавшими без вести) [100] NARA, T-314, roll 354, fr. 000726-737. . Это означало, что в двух батальонах на направлении главного удара русских осталось меньше половины личного состава! (Правда, часть раненых осталась в строю, что следует из данных начальника санитарной службы 7 АК, согласно которым доля таких раненых доходила до 15–20 % [101] NARA, Т-314, roll 355, fr. 000501-505, также данные Т-314, roll 354, fr. 726–730. .)

Об ожесточённости боёв и обеспокоенности немецкого командования относительно устойчивости фронта обороны на участке прорыва русских свидетельствуют отрывки из отчёта штаба артиллерии 7 АК.

«21.7.1942 г. Противник большим количеством танков и пехотой перешёл в наступление в южном направлении и овладел Лебяжьим, Большой и Малой Верейкой. Противнику удается также овладеть выс. 191, 3. Подразделениям 387-го артиллерийского полка отдается приказ: „Боеприпасы, предназначенные для ведения заградогня, в случае необходимости использовать в целях самообороны для стрельбы прямой наводкой по вышедшей на огневые позиции вражеской пехоте! При необходимости смены огневой позиции надо всеми средствами избегать того, чтобы такая смена могла вызвать у пехотинцев стремление к отступлению!“» [102] NARA, Т-314, roll 353, fr. 001081-1087. (Здравый наказ! Видно, в тот день пехота 542 пп показала такое сильное «стремление к отступлению», что местами бежала, оставляя артиллеристов без прикрытия! О том, в каком незавидном моральном состоянии порой оказывались вражеские подразделения, отражая атаки наших частей, можно судить по выдержкам из приказа командира одного из батальонов 387 пд. Делая выводы из прошедших боёв, главными из которых, судя по дате приказа, были как раз бои с войсками опергруппы Брянского фронта, он обращался к командирам рот и взводов:

«За время последних боёв были допущены такие грубые ошибки, сделавшие невозможным какое-либо руководство, что я вынужден ознакомить <���вас> со следующими основными приказами служебного характера.

Во время боя командир взвода не должен ни при каких обстоятельствах оставлять КП для того, чтобы передать донесение командиру роты. Только тогда он может оставить КП, когда он с угрожаемого места должен спешить вперёд, но назад — никогда!

Ни один командир не должен доверять устным донесениям постов. Важно при сложной ситуации закурить папиросу или сигару и сказать: „50 % преувеличено, 30 % выдумано, 90 % страха, всего 170 %. Что же правдиво?“ То, что подчинённые сообщают это (я подчёркиваю, в таких трудных ситуациях), надо считать в основном неправдоподобным.

В последнее время я получил также донесения, которые были потрясающими. При действительном наступлении двух рот противника (из них одна против правого, одна против левого крыла одной нашей усиленной роты, находящейся на выдвинутой вперёд позиции), один солдат, которого после отступления нашей роты я встретил при получении пищи и спросил о силе противника, мне ответил: „Несколько батальонов“. Когда я у него спросил, сколько же он лично видел, то он должен был признаться, что не видел ни одного русского. Фантазия, секундный страх, минутное наблюдение за качающимися колосьями или за коричневыми подсолнечниками — и движение противника уже готово!

К этому добавляется возглас: „Противник наступает справа!“, командира взвода в этот момент нельзя найти — и паническое настроение налицо. Войска в бегстве оставляют позиции, бросая снаряжение, оружие и боеприпасы. Это, возможно, звучит преувеличенно, но служит для лучшей иллюстрации. Если ещё некоторые утверждают, что наступление противника было таким сильным, то я бы потом, при обратном занятии позиции нашёл бы по меньшей мере несколько убитых. А возможно, рота удирала, не дав ни одного выстрела, или же рота обучена стрелковому делу вне всякой критики.