Игорь Сдвижков - Тайна гибели генерала Лизюкова

По словам журналистов НТВ, сержант Ольховик даже «слышал по радиосвязи последние приказы Лизюкова из танка, судя по которым это был страшный бой» [266] Репортаж НТВ от 7 мая 2009 г. .

Однако не будем слишком доверяться журналистам. (У нас уже были причины усомниться в добросовестности проведенного ими «расследования» — с ошибками, ляпами и даже липовым письмом генеральского водителя, которое, не моргнув глазом, нам бесстыдно выдали за подлинное…) Тем более что в показанном сюжете сам Василий Ольховик не говорит ничего подобного, а сообщает лишь, что за труп Лизюкова «целые сутки бои шли. Немцы хотели его схватить, а наши не хотели отдавать» [267] Репортаж НТВ от 7 мая 2009 г. . На основании имеющихся документов проанализируем, насколько достоверными являются все эти утверждения.

Начнём с того, что никаких упоминаний ни о Василие Ольховике лично, ни о 4 спецах-радиотелеграфистах, ни даже о машине радиосвязи 2 ТК, которую якобы Лизюков использовал для боевой операции корпуса, в архивных документах нет. Но предположим, что и радиотелеграфисты, и спецмашина действительно были и по распоряжению Лизюкова остались где-то в районе Большой Верейки для осуществления радиосвязи с корпусом при его действиях в тылу противника.

И что же из этого следует? Можно ли назвать их участниками последнего боя Лизюкова, если они, оставаясь в тылу, даже не знали, что с ним произошло? Могли ли Василий Ольховик и его товарищи видеть последний бой командира корпуса? Никак не могли! По той простой причине, что, как и в случае с выдуманным эпизодом из мемуаров Катукова, район гибели Лизюкова просто не просматривается с высот по северному берегу Большой Верейки, тем более — с места в 2–3 километрах к северу от выс. 188,5, которое находится в низине! Как же могли они «сопровождать» Лизюкова, если остались там, откуда он выехал?! Никак не могли!

Но может, они следили за ходом боя по радио, знали о последних командах Лизюкова и даже (предположить можно всякое!) услышали, что произошло, и поняли, что генерал погиб? Увы, все эти заявления являются вымыслом. Из архивных документов однозначно следует, что даже если спецмашина с радистами на самом деле и была оставлена Лизюковым за несколько километров от высоты 188,5 для связи (повторю, что никаких упоминаний о работе этой машины в документах нет), то оказалась для него бесполезной, так как никакой связи с командиром корпуса радисты не имели!

Это совершенно ясно из документов бригад 2 ТК и материалов расследования штаба Брянского фронта. Распоряжений Лизюкова по радио (если они, конечно, были) радисты просто не слышали. Неслучайно они вообще ничего не смогли позже сказать ни о динамике боя, ни о каких-либо радиопереговорах командира корпуса. Уж если бы они на самом деле слышали всё то, о чём нам говорят теперь наши оппоненты, их показания были бы одними из самых важных в расследовании Сухоручкина. Но никаких показаний связистов о «последних приказах Лизюкова и динамике боя» в материалах расследования нет. Более того, там прямо сказано о «плохой организации управления и связи в бою, в результате чего оказалось возможным, что об отсутствии командира корпуса стало известно только лишь много часов спустя» [268] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 50. Д. 1. Л. 304–305. (выделено курсивом мной. — И. С. ).

Если же говорить точнее, то первые признаки тревоги появились в штабе 2 ТК только в ночь на 24 июля! Например, командир 27 тбр, с которой и должен был идти в прорыв Лизюков, узнал об отсутствии генерала только в 2 часа ночи [269] Там же. . То есть почти через 17 (!) часов после гибели командира корпуса! Этот факт нагляднее всего и говорит о том, насколько «эффективной» была в тот день работа связи!

Совершенно очевидно, что о ходе боя радисты практически ничего не знали. О том же, что случилось с Лизюковым, они вообще не имели никакого понятия! Так что все рассказы наших оппонентов о якобы услышанных радистами последних приказах Лизюкова и отслеживаемой ими динамике боя являются очередным вымыслом!

Таким же вымыслом являются и разговоры о «страшном бое» за вызволение тела Лизюкова. А ведь именно этот вымысел был очень нужен «находчикам Лизюкова», чтобы заявить, что не могли же наши танкисты «бросить на произвол судьбы тело легендарного командарма» [270] Попов П. Кого нашли в Лебяжьем. Газета «Воронежский курьер», 21.3.2009 г. и поэтому, мол, оно и было вывезено и похоронено в Лебяжьем. Добросовестному исследователю не составит труда опровергнуть этот миф.

Я уже писал в первой части книги, что первые попытки выяснить, где же может быть танк Лизюкова, были предприняты только рано утром 24 июля, когда командир 26 тбр послал в разведку 2 танка Т-60 с целью пройти по предполагаемому маршруту командира корпуса. Но эти два танка попали под обстрел, и их экипажи вернулись назад, так ничего и не выяснив [271] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 50. Д. 1. Л. 304–305. . К этому часу со времени гибели Лизюкова прошли почти сутки, но никто, кроме Мамаева (и, вероятно, Муссорова), ещё даже ничего не знал о том, что произошло!

Весь день 23 июля и утро 24 июля 26 и 27 тбр простояли недалеко от дороги из Большой Верейки на Сомово, укрываясь в рощицах от бомбёжек, и даже не предпринимали попыток продвинуться вперёд [272] Там же. Л. 309. . Остатки 148 тбр и 2 мсбр вообще не выходили из района Большой Верейки [273] ЦАМО. Ф. 8 гв. ТК. Оп. 1. Д. 224 (б). Л. 152. См. также фонд 148 тп. Оп. 1. Д. 3. Л. 39. . По сути, весь «бой» 2 ТК в первые сутки после гибели Лизюкова был стоянием на месте и бесконечным пережиданием бомбёжек. Люди зарывались в землю, часть экипажей лежали под своими танками, движение между частями днём почти прекратилось [274] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 50. Д. 1. Л. 307–309. См. также фонд 8 гв. ТК. Оп. 1. Д. 224 (б). Л. 161. .

В 11:20 24 июля командиры 26 и 27 тбр получили приказ из штаба корпуса оставить занимаемый ими район и отойти в тыл, что они вскоре и сделали [275] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 50. Д. 1. Л. 309. . На этом боевые действия 2 ТК на Брянском фронте вообще закончились. К полудню 24 июля части 2 ТК отошли в район деревни Муравьёвка, за 10–12 километров от передовой, а потом и ещё дальше [276] ЦАМО. Ф. 202. Оп. 50. Д. 1. Л. 309. См. также Ф. 148 та. Оп. 1. Д. 3. Л. 40 и Ф. 8 гв. ТК. Оп. 1. Д. 224 (б). Л. 106, 110, 113. .

Так что никакого «страшного боя за вызволение тела генерала» вообще не было! Его и быть не могло, поскольку никто из танкистов даже не знал, что Лизюков погиб. Абсолютно то же самое можно сказать и о боевых действиях 1 ТК, а также и обо всех других частях опергруппы Чибисова, действовавших в этом районе. Ни одна их них не вела, да и не могла вести «страшного боя за тело Лизюкова» в первую очередь потому, что никаких достоверных сведений о гибели Лизюкова в те дни ещё даже не было!