Джулиан Корбетт - Операции английского флота в мировую войну

За совершенно ненужную операцию немцы заплатили потерей корабля, ничего не достигнув, так как наши лодки давно уже оставили мысль базироваться на Либаву. Опасаясь впредь пользоваться Данцигом, германское командование решило перенести базирование отряда Беринга в Свинемюнде. Фридрих Карл был заменен броненосным крейсером Принц Адальберт .

О впечатлении, произведенном появлением наших лодок в Балтийском море, можно судить по приказу принца Генриха Прусского, отданного им отряду германских подлодок Финского залива. В приказе говорилось:

«Уничтожение русской подводной лодки я считаю крупным успехом, но уничтожение английской лодки я приравниваю к уничтожению русского броненосного крейсера».

В течение зимы усилия германских морских сил Балтийского моря сосредоточились на попытках прекратить поток контрабанды, следовавшей из Швеции в Россию через Ботнический залив. Кроме того, состоялся поход к Аландским островам, где подозревалось устройство маневренной базы для операций в южной части Балтики.

Результат этого похода мало отличался от результатов Либавской операции. Ничего найдено не было, но Аугсбург подорвался на мине к востоку от Борнхольма, а Принц Адальберт сел на мель у Стейнорта. E- 9 была послана к месту аварии, но Принц Адальберт успел сойти с мели раньше, чем она смогла подойти. Оба судна на три месяца вышли из строя. Кроме того, на мине подорвался один из старых легких крейсеров — Газелле .

За этот период наши лодки действовали совместно с русским флотом между Борнхольмом и Готландом, неоднократно нападая на неприятельские дозорные отряды, пока не были принуждены стать в док и произвести переборку механизмов. К концу января они возобновили выходы в море, и 29-го числа кап. — лейт. Хортон удачно атаковал немецкий миноносец недалеко от датских берегов. Плавание лодок было сопряжено с исключительными трудностями. В надводном состоянии брызги воды быстро замерзали, и требовалась беспрерывная работа нескольких человек, чтобы помешать обрастанию боевой рубки льдом, причем сплошь и рядом эта работа оказывалась не по силам и лодки должны были возвращаться в порт. Выдвинутые перископы, а также крышки носовых и кормовых люков покрывались льдом, и лодке приходилось уходить на глубину, чтобы там их «оттаивать». Несмотря на эти подчас нечеловеческие трудности, лодки по мере возможности продолжали выходы в море к полному удовлетворению командующего русским флотом. Адм. Эссен, как и в русско-японскую войну, был проникнут духом активности. Но его наступательные тенденции сдерживались свыше. Со времени гибели Паллады , взорванной 11 октября немецкой подлодкой [108]на меридиане Ганге, ему было даже запрещено держать дозор крейсеров между Готландом и Финским заливом.

Россия руководствовалась принципом единого командования. Армия и флот были подчинены в. к. Николаю Николаевичу — верховному главнокомандующему всеми сухопутными и морскими силами, — Балтийский флот рассматривался как часть этих сил, обороняющих столицу и составляющих продолжение правого фланга 6-й армии.

Адм. Эссен был непосредственно подчинен командующему этой армией, ответственному за оборону Финляндии и территории, расположенной к югу от Финского залива, и не пользовался свободой действий, предоставленной командующему Черноморским флотом.

Учитывая подавляющее превосходство в силах немецкого флота по сравнению с русским, дредноуты которого только еще заканчивали приемные испытания, установленную организацию командования можно считать правильной, но вряд ли можно оправдать почти полную пассивность флота. С другой стороны, нельзя забывать, что операциям второстепенного характера мешал недостаток в миноносцах. Имевшиеся в распоряжении Эссена были тихоходны, а вступление в строй вновь строящихся ожидалось не скоро. В таком же положении находились и подводные лодки. Таким образом, вся тяжесть подводной войны в Балтийском море ложилась на E-1 и E-9 .

Пока Англия использовала подводные лодки против флота противника, все старания Германии сосредоточивались на развитии подводной «блокады» против торговли. Данные нашей разведки указывали, что в ближайшем будущем интенсивность подводной кампании усилится подобно тому, как уже усилилось варварство командиров немецких подлодок; в то же время у нас росло сомнение в действительности средств, применяемых для уничтожения неприятельских лодок в море и для недопущения их в наиболее важные водные районы.

В былые времена мы иными способами боролись с теми, кто пытался оспаривать наше господство в «тесных водах».

Если тогда мы не могли воспрепятствовать выходу в море неприятельских кораблей, блокируя его порты, то старались захватить и уничтожить базы неприятельского флота. Поэтому вполне понятно, что при трудности заградить минами и блокировать подводные базы противника число сторонников подобной идеи возрастало. Мы уже знаем, что соответствующий план операций разрабатывался, и мнение моряков сводилось к тому, что только эта операция является единственным верным средством борьбы с подводной опасностью. Однако, в это самое время, вследствие допущенных поначалу ошибок, правительство оказалось втянутым в отдаленную экспедицию, которая грозила поглотить столь крупные силы флота, что разработанный план операций в Северном море мог оказаться неприемлемым. Кроме того, наступил момент, когда казалось, что общая военная обстановка начинает принимать новые формы, и появилось сомнение, годиться ли намеченный план для будущего.

Карты 2 и 3

Во всех войнах наступление весеннего периода всегда ознаменовывалось оживлением операций, появлением новых перспектив и рождало новые планы. Весна 1915 г. особенно ярко подтвердила эту истину. Следуя примеру прошлого, обе стороны сделали максимум возможного, но не достигли ничего, могущего дать надежду на быстрый и решительный результат кампании. Давно подготовляемый мощный и стремительный удар центральных держав истощил их силы, но не обеспечил ни на одном фронте такого исходного наступательного положения, которое открывало бы им в дальнейшем возможность решительных операций. Морские державы достигли в общем более благоприятного положения. Они получили полное господство на море, по прежним понятиям, но это господство надо было использовать для нанесения удара на новом операционном направлении, иначе надежда на решительный результат оставалась столь же проблематичной, как и у противника. Обе стороны искали выхода из положения. Германия пыталась уравновесить в свою пользу силы на море, применяя совершенно новые методы морской войны. Одновременно с этим она накапливала силы для действий на Балканах, где находился конечный пункт ее стремлений. Мы же убедили французов присоединиться к попытке вырвать инициативу из рук континентальных держав, действуя нашим традиционным путем. Другими словами, мы стремились дать континентальным военным операциям новое направление, наиболее отвечающее положению и средствам морских держав.