Владимир Мединский - Скелеты из шкафа русской истории

И давайте не будем выяснять, был ли Александр Невский коллаборационистом и зачем он постоянно ездил на поклон в Золотую Орду. Ответим просто: жизнь была такая, любой бы поездил. Зато он страну сохранил и отбил западную агрессию. Между прочим, в совершенно юном возрасте. А после этого 20 лет занимался суперэффективной дипломатией, ибо трезво понимал: хочешь быстрого и гарантированного общерусского, общенародного самоубийства — начинай войну с татарами. Так вот: не хочу я разрушать позитивные мифы, пусть они будут.

И чем больше у нас будет своих 300 спартанцев, Муциев Сцевол и прочих героев, тем лучше. А хотите, чтобы их судьбы превратились в телепроекты, — пишите письма Добродееву, Эрнсту и Кулистикову. А лучше Президенту. Или Путину.

Увы, даже наши великие историки, признанные классики историографии считали, что освоение бескрайних просторов России — следствие крепостного права. Ну как не вспомнить о том, что «вся история освоения Сибири есть история бегства мужика от крепостничества», ну и так далее… Мол, бежали люди из-под ярма, двигались на Восток, осваивали, завоевывали. И вроде бы есть в этом рациональное зерно. Но только если пытаться разглядеть российские просторы, всматриваясь в окошко своего уютного кабинета в квартире где-нибудь на Фонтанке или Остоженке… Мне тоже, каюсь, раньше так казалось. Пока неожиданно в 2008 году я впервые не оказался в Якутии. К стыду своему, перед поездкой я даже плохо представлял себе, где Якутск находится на карте. Почему-то думал, севернее и ближе к Уралу. А в действительности оказалось — ближе к Магадану.

Для начала — немного о размерах, которые в нашем случае ох как имеют значение! Территория нашей Якутии, то есть одного (!) из субъектов Российской Федерации, сравнима по площади со всей Западной Европой. От восточной до западной границы — три часовых пояса.

Столько же, к слову, от Москвы до Гибралтара, те же три часа.

При этом плотность населения, наверное, самая низкая после Антарктиды. Из миллиона человек 250 тысяч проживает в столице — Якутске, основанном, по-видимому, теми самыми преследуемыми мужиками-казаками, бежавшими от крепостной зависимости. Такими, как Петр Бекетов, Семен Дежнёв, Федот Попов и Иван Москвитин.

Фамилии, как видите, простые, не боярские.

А до основателя Якутска Бекетова на Лене успели побывать и другие отряды — промышленника Пантелея Пянды, казаков Василия Бугора, Мартына Васильева, Ивана Галкина.

Теперь — о «транспортной составляющей».

Дело в том, что в Якутск и сейчас не ведет, считайте, вообще никакая нормальная дорога. Был когда-то туда тракт от Иркутска, и в XIX веке по нему можно было на лошадях проехать, но для автомобилей эта дорога не годится. Сейчас тракт полностью заброшен, хотя постоянно предпринимаются безуспешные попытки построить нормальную автотрассу. То есть теоретически автодорога есть. Но… Те, кому интересно, могут посмотреть в интернете, что творилось на этой федеральной трассе в 2006 году, когда ее размыло дождями, — там выложена масса чудных фотографий. Ни один КамАЗ проехать не мог.

Даже железной дороги до Якутска нет по сей день.

Можно долететь только самолетом. Или на челне — по Лене.

Теперь о климате.

Разница зимних и летних температур в столице Якутии — подчеркну, не на полюсе холода в якутском Оймяконе, а в самом столичном Якутске — знаете, какая? 100 (!) градусов. В январе-феврале бывает минус 60, в июле — до плюс 38–40. Все дома стоят на сваях. Фундаментов просто нет: в землю можно углубиться только на штык лопаты, дальше — лед, вечная мерзлота.

Город, в котором сейчас живет четверть миллиона человек, основан казаками в XVII веке. Тогда же, кстати, они крестили всех местных жителей, и с тех пор якуты поголовно — Николаи Николаевы и Алексеи Поповы.

Так вот объясните мне, насколько же надо было бояться злого барина в XVII веке, чтобы из Вологды или Твери добраться своим ходом до Якутска? Как это сделал тот же Дежнёв. При том, что крепостное право было, мягко говоря, не совсем то, к которому мы привыкли по рассказам о Салтычихе. А стоило отбежать версты на три от барской усадьбы, и никто тебя в те времена уже никогда не смог бы найти. Всё! Там дальше власти нет — начинается лес.

Но мы зачем-то продолжаем слушать байки, что освоение Сибири — это все мужики, которые бегали от крепостного права.

А вопрос вот в чем: каков же был уровень любознательности, жажды нового, деловой предприимчивости — всего того, что Гумилев в совокупности называл пассионарностью, — у этих русских казаков XVII века, которые на нартах, на телегах, на лодках вот так шли от Вологды до Якутска. Или с Южного Урала. Или с Дона.

Основав город, они двигались еще дальше — и после Якутска появлялись Жиганск, Верхоянск, Зашиверск, Среднеколымск… В местном музее я видел грамоту, написанную с элементами свойственной тому времени уменьшительно-ласкательной стилистики.

«Того ж году сентября в 25 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Руси указу, поставил я с служилыми людьми на Лене острог для государева величества в дальней окраине и для государева ясачного збору и для приезду якуцких людей. А преж тово на Лене реке и в якуцкой земле государева острогу не бывало нигде. А поставил государев новый острожек я, Петрушка, против якуцкова князца Мамыкова улусу».

«Петрушка» — тот самый Петр Иванович Бекетов, который во главе отряда из 30 казаков присоединил к Московскому государству территорию почти всей Восточной Сибири… А он тогда еще даже не был атаманом! В Америке история движения первых переселенцев на Запад, освоения бескрайних прерий — это героическая иллиада, воспетая в тысячах книг и фильмов.

Фронтир, ковбойцы/индейцы, Фенимор Купер, Клинт Иствуд — все дела.

Даже здесь не обошлось без мифотворчества. Хорошие, благородные индейцы — это делавары, могикане, ирокезы — почти европейцы, только поспортивнее, да еще с благородными чертами загорелого Гойко Митича. Это — те, кто в эпопее движения на Запад и англо-французского противостояния в колонизируемой Америки — были за англичан.

Плохие же индейцы — жадные, жестокие и коварные, с размалеванными какими-то полукитайскими физиономиями — это гуроны и оджибвеи — те, кто был за французов. Плохие и сиу, с которыми воевала армия США. Под этими намертво припечатавшимися масками несчастные коренные жители США и вошли навсегда в историю.

Американцы продвигались с Восточного побережья США в сторону Тихого океана со средней скоростью 30 км/год. Это была не увеселительная прогулочка под зонтиком в зеленом фургончике. Это было движение по бездорожью, пустыням, постоянные стычки с местными, обустройство по пути фортов — крепостей, колоний. Это был путь романтиков-энтузиастов в неизведанное. Движение за лучшей долей — или навстречу смерти, туда, где действительно никогда еще не ступала нога белого человека.