Владимир Мединский - Скелеты из шкафа русской истории

Но, что приятно, план Пальмерстона так и не удался. Как ни тяжелы были последствия поражения для России, это была ничтожно малая часть того, что хотела сделать Британия. Почему же не удался план? Объяснение у меня одно: англичане не умели и не готовы были воевать в России. Даже в теплом Крыму они несли огромные потери. Главнокомандующий британских войск говорил, практически цитируя древнегреческого царя Пирра: «Еще одна такая победа, и мы лишимся всего войска».

Что же касается английского и французского флота, то это — армады для ведения колониальной войны. Эти флоты годились для того, чтобы пугать туземцев бортовыми залпами по берегу и перевозить небольшие контингенты колониальных войск. Против же серьезного, равного по силе противника, тем более для участия в преимущественно континентальной войне они были малоэффективны.

Пальмерстон предполагал высадку десантов в Белом море, взятие Петербурга, отторжение Прибалтики и Финляндии. В Балтийском море британско-французская эскадра, 30 вымпелов с 12-тысячным десантом на борту не решилась даже подойти к Петербургу.

Британцы обстреляли издалека Кронштадт и еще какой-то беззащитный русский островок в Финляндии. На то, чтобы захватить Аландские острова, которые защищали лишь полторы тысячи солдат, у союзников ушел целый месяц. После этого они настолько выдохлись, что уже не могли вести активных действий.

Летом 1855 года военно-морские силы Британии еще раз обстреляли Свеаборг и храбро разбили местное ополчение, набранное из финских и эстонских рыбаков, повторяя свои «подвиги» в Африке.

Но высаживаться больше не решились нигде.

Также ничего не получилось и на Тихом океане…

В августе 1854 года объединенная англо-французская эскадра под командованием контр-адмиралов Прайса и Феврие де Пуанта подошла к главному опорному пункту России на Тихом океане — городку Петропавловску.

Весь русский гарнизон насчитывал ни много ни мало — 920 человек (41 офицер, 825 солдат некоего «городского казацкого полка», видимо попросту местного ополчения, 18 русских добровольцев-инвалидов и 36 добровольцев-камчадалов).

У русских была небольшая береговая батарея и аж 2 (два) корабля: парусник «Аврора» и парусное транспортное судно «Двина». Боезапас составлял максимум 30–40 выстрелов на орудие.

В общем, ни дать ни взять — крепостишка чуть поболее, чем описанная Пушкиным в «Капитанской дочке».

Совершенно ничтожная воинская часть, никак не сравнить с могучими армиями, скрестившими оружие в Крыму. Но этот ничтожный гарнизон защищал, а эскадра союзников пыталась захватить громадную почти ненаселенную территорию, площадью порядка три млн. квадратных километров, таящую колоссальные природные богатства. «Миротворческие» англо-французские войска, «спасавшие несчастную Турцию» от русского нашествия, почему-то оказались в тысячах километров от Турции и Крыма, пытаясь наложить лапу на несметные русские богатства.

Итак, силы, мягко скажем, не равны…

Обстреляв порт и подавив огонь береговой батареи, англофранцузы высадили десант морской пехоты (600 чел.) с целью захватить Петропавловск. Что дальше? Дальше некий русский «сборный отряд» (видимо, собрали из находившихся рядом казаков и инвалидов) числом около 200 человек штыковой контратакой… сбросил его в море.

Второй, более подготовленный десант (уже 970 чел.) был снова отбит в жестокой рукопашной на берегу.

Союзники потеряли около 450 человек убитыми и ранеными.

Хваленая британская профессиональная морская пехота — отчаянные головорезы, покорившие полмира, несмотря на подавляющий численный перевес и преимущество в огне, не смогли занять городишко, защищаемый какой-то сборной солянкой из казаков, инвалидов-добровольцев и охотников-камчадалов.

Главнокомандующий адмирал Прайс, не выдержав позора (как? как он сможет доложить это в Адмиралтействе?), застрелился у себя в каюте на борту капитанского судна.

Общие потери русского гарнизона составили около 100 человек. Это так, к слову, к старому разговору о нашей неспособности воевать не числом, а умением.

Союзники вынуждены были уйти в Ванкувер и Сан-Франциско. Благодаря героизму и стойкости всего лишь нескольких сотен русских солдат, ополченцев и матросов, план оторвать от России колоссальные территории — Камчатку и Дальний Восток — не удался.

Случись подобное с любой крепостью Британии или Франции, европейцы до сих пор рассказывали бы легенды о своем героизме, называли бы корабли и небоскребы именами отличившихся участников обороны, ставили бы им памятники. А мы?..

Крымская война была для нас поражением, но вовсе не таким страшным, как оно представлялось Николаю. Давайте подумаем, что потеряла Россия в результате этой войны, которая преподносится историками как грандиозный крах всей русской военной машины?

Россия не потеряла ни одного квадратного сантиметра своей территории. Ни одного!

Не Брежнев, а император Николай II в 1898 году впервые выдвинул предложения по прекращению в мировом масштабе гонки вооружений.

Гаага. Май 1899 года. Первая международная конференция по разоружению. Она проходила по инициативе России, Николая II. Кстати, он в этом отношении был не одинок — почти 50 лет общеевропейского мира в XIX веке, имея в виду отсутствие войны между крупными европейским державами, были прямым следствием Венского конгресса и, самое главное, политики Священного союза его прадеда Николая I.

Главным обсуждаемым вопросом Гаагского конгресса по разоружению стали предложения России.

Зафиксировать военные бюджеты ведущих мировых держав.

Не употреблять, не вводить в употребление в армии и флоте никаких новых видов огнестрельного оружия, новых взрывчатых веществ. Предлагался целый ряд ограничений для уже используемых видов вооружения. Предлагалось запретить использовать в будущих войнах подводные лодки. Это при том, что первые подводные лодки были изобретены русскими — так, к слову…

То, как отнеслись к предложению миролюбивого Николая иностранные государи, — это отдельная песня. Это был поток вежливого дипломатического словоблудия.

Смысл же конференции выразил предельно ясно в узком кругу император Вильгельм II. Цитирую по книге П. Мультатули «Николай II. Выбор России»: «Я согласен с этой идеей, только чтобы царь не выглядел дураком перед Европой.Но на практике в будущем я буду полагаться только на Бога и на свой острый меч».