Зураб Авалов - Присоединение Грузии к России

Можно ли говорить об угнетении, когда, напр., на Георгия XI (погиб в 1709 г.) с его грузинским отрядом возложено было устроение дел Афганистана и смежных провинций [19] Для чего ему было поручено управление этими провинциями и высшее начальство над персидской армией. . Правда, Георгий перед тем принужден был просить прощения за вины, но скоро этот угнетенный стал первым человеком Персии, и пришлось думать о том, как бы ослабить его силу. Титул его звучал так: царь карталинцев, спасалар войск всего Ирана, бегларбег Кадагарский и Кирманский и проч. Впрочем, нам нет нужды излагать полностью историю этого знаменитого в летописях Персии и Грузии царя, нашедшего трагическую смерть в Афганистане. Заметим, кстати, что когда экспедиция в Афганистан племянника Георгия (и его наследника в Карталинии) Кайхосро окончилась также катастрофой, то, недовольные своими товарищами по оружию, персиянами, грузины предложили устроить дело (усмирить афганцев) без участия персиян, но предложение это, по словам Крузинского, было отклонено из боязни чрезмерных успехов грузин. Во всяком случае, это показывает, как они втянулись в чужое для них дело.

Эпопея Георгия XI (или, как его называли по-персидски, Шах Наваза II) ясно показывает разительную на первый взгляд двойственность в положении и поведении грузин эпохи царей-мусульман. Притом это интересный, поучительный эпизод грузино-персидских отношений. Георгий добивался одно время полной независимости от Персии, в чем не успел благодаря своим же магнатам [20] Крузинский сообщает о нем: «… a suis Magnatibus (Eristan vocant) Persico Auro corruptis defectus, faga sibi consulere coactus est.». Krusinski, Tragica vertentis belli Persici historia. § 264. Вообще о Георгии много говорится в трудах, посвященных персидской истории XVIII века, потому что афганское восстание, которое ему поручили (а после помешали) усмирить, открыло двери дальнейшим персидским «революциям». и тонкой дипломатии персиян.

Затем при посредстве брата своего Левана, верховного судьи в Иране, он испросил прощение у шаха, и его услугами воспользовались на юго-восточной окраине Персии, где притязания Великого Могола и брожение страны требовали диктатуры. Персидское правительство пришло к остроумной мысли возложить эту миссию на Георгия, человека с прославленной энергией и мужеством. Одновременно этим путем достигались умиротворение Грузии и отвлечение на другой край Персии лучших из ее бойцов.

Всякая попытка царей усилиться у себя на родине нашла бы неодолимую преграду в крупных феодалах, которым более улыбалась номинальная зависимость от далекого Испагана, чем прямая подчиненность царю-соседу. И эти феодалы — вовсе не обязательно изменники родины и веры, напротив, не раз именно они защищали религию и «народность». Но отступить сознательно от выгодных им интриг и содействовать либо не препятствовать усилению власти царей, как бы это ни было полезно для национальных идеалов, этого они никогда бы не сделали. Их образ действий последовательно вытекал из общественного строя эпохи.

Что же касается видимой двойственности, то всмотримся ближе в этих людей, патриотизм которых не государственного, а феодального характера. Они привыкли сражаться у себя дома не только с неверными, но и с христианами-грузинами, будь то подданные другого царя, другого владетеля или только другого князя-соседа.

Такие профессиональные рубаки уже перестают различать, с кем имеют дело, а если в Персии они следуют за своими царями и князьями и имеют столь нужную им добычу, то разве они не в своей тарелке? Этот ряд явлений составляет одну из главных струй грузинской истории и занимает видное место в отношениях грузин к Византии, к монголам, к туркам, к персиянам [21] Небезынтересно, что автор анонимной истории Надир-шаха приписывает грузинам ту роль, которую швейцарцы играли в Европе, как военная наемная сила («…le roi des Perses a beaucoup do confiance en leur bravoure et en leur fidélité… Il leur arrive fort souvent en Asie, ce qui arrive aux Suisses en Europe c'est a dire de se battre ensemble en servant deux puissances ennemies»). Histoire de Thamas Koulikan, I partie. Amsterd. & Leipzig, 1740, p. 36. Общеизвестно, что лучшие войска Востока — персидские гуламы, турецкие янычары и египетские мамелюки — насчитывали много грузин в своих рядах. Кажется, грузины попадались на службе даже Великого Могола. .

Мы нарочно не останавливались на грузино-персидских отношениях при шахе Аббасе I, несмотря на то что с именем этим у грузин долго были связаны мрачные воспоминания. Время этого шаха, названного по заслугам Великим, для Грузии знаменательно не только по неизгладимому ущербу, который оно принесло христианской стране, не только по войнам, исполненным глубокого драматизма и неожиданностей, но и потому, что теперь окончательно сложилась политическая программа Персии в Грузии, выяснились все пружины этой политики. Входить в ее рассмотрение излишне, достаточно представить себе заветы Макиавелли, исполняемые в масштабе, который и не снился какому-нибудь Цезарю Борджиа, советы Макиавелли, исполняемые грозным повелителем Ирана.

С юридической точки зрения интересно, что царь Грузии получает в Персии титул вали и выдвигается, таким образом, на одно из первых мест среди вассалов короны [22] Звание валия сообщалось преимущественно местным династам в землях, не входивших в состав коренной Персии. Кроме Грузии (Гурджистана), имели валиев Арабистан, Лористан и Курдистан. В современной Турции вали означает просто генерал-губернатор. . Modus vivendi, установленный Аббасом, носит характер договорный, обоюдный (pacta conventa, как выражается Крузинский).

Едва ли есть надобность в кратком обозрении касаться этих pacta conventa, так как, каково бы ни было юридическое положение вещей [23] Характерно, что Крузинский определяет его как dominium seu clientelam Monarchiae Persicae, ib., § 167. , спокойствием Грузия наслаждалась лишь урывками — почти вся первая треть XVII столетия (о которой идет речь) наполнена войнами, исключавшими нормальное течение дел. Правило «winter arma silent leges» получало в тогдашние времена не какой-либо узкий, а самый общий смысл.

Итак, если оставить в стороне случаи оккупации страны и управления через персидских чиновников, а также периоды длящихся смут и борьбы, когда тщетно было бы разбирать, где право и где факт, и ограничиться обрисованной выше эпохой царей-мусульман, то мы найдем что Грузия образует привилегированное вассальное владение, связанное по отношению к сюзерену-шаху верностью и обязательством уплачивать дань и служить войском. Во главе страны, по общему правилу, лица, принадлежащие к национальной династии, снабженные надлежащей инвеститурой и отправляющие все отрасли управления. Они принимают (хотя бы наружно) ислам. Надзор за царями, конечно, усиливается или ослабляется в зависимости от личностей и обстоятельств.