Неизвестен Автор - Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2)

Одна дискуссия питала другую, волна общественной

активности становилась шире и глубже. Не обошлось и без крайних выступлений. К такому размаху событий политическое руководство оказалось не готовым. "После XX съезда, когда развернулись активные выступления, мы не были подготовлены к тому, чтобы дать отпор", -- прижалась на собрании московского партактива Е. А. Фурце-ва. Было принято решение временно прекратить чтение закрытого доклада Хрущева. На поступающие с мест в этой связи вопросы обычно давались следующие разъяснения: чтение доклада временно прекращено а) во избежание происков западной пропаганды и б) для проведения более тщательной подготовительной работы среди коммунистов, у которых возникло в ряде случаев "неправильное отношение" к "нездоровым высказываниям". Считалось, что в результате распространения критики культа личности были допущены "перегибы", ведущие, с одной стороны, к стихийному митингованию, а с другой -- к попыткам свержения авторитетов как таковых. Между тем отдельные "перегибы" получались в результате логических рассуждений: если партия выступает против обожествления вождей, то почему по сей день существуют памятники живым людям, находящимся у руководства, почему их именами называются города, колхозы, предприятия? В обществе начала складываться особая ситуация. Свергнув Сталина с его пьедестала, Хрущев снял вместе с тем "ореол неприкосновенности" вокруг первой личности и ее окружения вообще. Система страха была разрушена (и в этом несомненная заслуга нового политического руководства), казавшаяся незыблемой вера в то, что сверху все видней, была сильно поколеблена. Тем самым Хрущев, хотел он того или нет, поставил себя под пристальный взгляд современников. Готов ли он был к такому повороту событий?

Руководство страны приступило к большой и долгосрочной работе, не имея по существу развернутой с расчетом на перспективу теоретической программы.

Концептуальный "вакуум" ставил инициаторов общественных преобразований в достаточно сложное положение, толкая их на путь тактических действий, лишенных стратегической основы. В такой ситуации легко было попасть под влияние наиболее распространенных общественных настроений, нередко подменяющих долговременные интересы сиюминутными. В условиях отсутствия комплексной программы развития социально-экономической политики на реальную практику оказывали дав

ление настроения нетерпения, требующие немедленного исправления всех недостатков "с сегодня на завтра". Это приводило к поспешности и в определении сроков заявленных целей, и в выборе методов осуществления этих целей.

Как решалась в тот период ставшая уже визитной карточкой времени задача "догнать" и перегнать США по производству мяса, молока и масла на душу населения -- в ближайшие годы?". С одной стороны, было заявлено, что для выполнения этой задачи есть все необходимое и достаточное (подразумевался уровень развития сельского хозяйства). Но с другой стороны, главный упор при этом был сделан на сознательность колхозников, понимание ими значимости поставленной цели. В 1957 г. газетные полосы буквально пестрели многочисленными коллективными обязательствами работников сельского хозяйства, а вслед за этим -- рапортами об их выполнении. Широко практиковалось непосредственное обращение ЦК и Совета Министров к работникам колхозов и совхозов. В ответ на эти обращения в ЦК шли коллективные письма: "Колхозники и колхозницы колхоза ... (далее название колхоза и области. --Авт.), как и все колхозы и труженики сельского хозяйства нашей страны, от всего сердца и как свою боевую задачу восприняли призыв Коммунистической партии -- догнать в ближайшие годы США по производству мяса, молока и масла на душу населения...".

Так делалась экономическая политика. В которой, впрочем, было мало экономического. Поэтому и управление экономикой осуществлялось больше политическими методами. Главную причину хозяйственных трудностей и неудач Хрущев видел в "недостатках руководства", неумении и нежелании отдельных хозяйственников работать с полной отдачей.

"Нерадивый" хозяйственник стал одной из главных фигур фельетонов, критических статей, публицистики. На XX съезде Хрущев говорил о целой категории ответственных работников, которых назвал "занятыми бездельниками": "...на первый взгляд они очень деятельны и они действительно много трудятся, но их деятельность идет вхолостую. Они проводят заседания "до третьих петухов", а потом скачут по колхозам, бранят отстающих, собирают совещания и произносят общие, и, как правило, заранее написанные речи, призывая "держать экзамен", "преодолеть все трудности", "создать перелом", "оправдать

доверие" и т. д." Одновременно в печати настойчиво культивировался образ советского хозяйственника с присущим ему "моральным кодексом": не хитрить с государством, не ставить ведомственные интересы выше общественных, настойчиво бороться за технический прогресс, уважать подчиненных и т. д. Хозяйственник, не отвечающий этим требованиям, должен был уступить место другому, более подходящему. И снова все возвращалось к испытанному методу кадровых перестановок. Еще была жива в памяти недавняя практика, когда существовали специальные "лимиты" и очередность на сменяемость руководящих работников, особенно в сельском хозяйстве: по одному-два человеку за провал весеннего сева, за провал уборки, за срыв хлебопоставок.

Партийность хозяйственного руководителя определялась по его отношению к посевам кукурузы, а рост урожайности ставился в прямую зависимость от уровня политической зрелости. "Если в отдельных районах страны кукуруза внедряется формально, колхозы и совхозы снимают низкие урожаи, то виноват в этом не климат, а руководители, -- говорил Хрущев. -- Там, где кукуруза не родится, есть "компонент", который не содействует ее росту. Этот "компонент" надо искать в руководстве".

В форме непосредственной апелляции к энтузиазму, на той же базе сознательности решались задачи освоения целины, строек Сибири и Дальнего Востока. Усиливался партийный контроль за ходом осуществления этих задач. Так, "в целях обеспечения в установленные правительством сроки организации и строительства новых зерновых совхозов на целинных и залежных землях" был создан даже специальный институт уполномоченных ЦК КПСС (по одному уполномоченному на 4--5 хозяйств). Возникновение впоследствии негативных проблем целинного землепользования в немалой степени было связано с абсолютизацией организационного фактора и недооценкой научной, экономической стороны освоения целинных земель.

Нельзя сказать, что работа экономической мысли в 50-е годы не была заметна. Напротив, экономический поиск в эти годы активизировался, особенно в конце десятилетия. Другое дело, что ставка на быструю отдачу от проводимых преобразований мешала обратить должное внимание на долгосрочные экономические прогнозы. Среди них между тем были и серьезные предостережения. На XX съезде КПСС А. Н. Косыгин выступил с рядом