Неизвестен Автор - Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2)

В марте 1920 г. Ленин получает письмо от М. М. Эссен из Грузии, в котором она предупреждает, что большевистская тактика непризнания суверенного грузинского государства играет на руку их противникам. В начале мая подписывается мирный договор между Советской Россией и Грузией, по которому РСФСР "безоговорочно" признала суверенитет и независимость грузинского государства. В то же самое время Орджоникидзе и Киров посылают Ленину шифрованную телеграмму, в которой говорилось следующее: "Обеспечить за Советской Россией Азербайджан, не владея Грузией, почти невозможно... Владея Грузией, мы вышибем англичан с восточного берега Черного моря, открываем путь в Турцию... Завоевание Азербайджана и оставление Грузии произведет самое гнусное впечатление на мусульман". А несколько позже Ленину пишет один Киров. Он сетует на атмосферу подозрительности, "самые чудовищные слухи" вокруг представительства РСФСР в Грузии. В частности, "на днях итальянский посол в Грузии Меркантелли мне простодушно заявил -- пишет Киров -- мы, -- сказал он, -- внимательно

смотрим на вашу работу здесь и хотим проверить лишний раз ваше отношение к буржуазным республикам -- то есть способны ли вы жить в мире с соседями. Все уверены, что вы скоро покажете свое отношение к мирному договору как к клочку бумаги". Что и произошло.

В. И. Ленин хорошо понимал значимость национального вопроса для реализации стратегических задач партии в условиях многонационального государства. Известны его высказывания о необходимости ликвидации имевшей место при царизме "национальной травли и грызни". Вождь большевиков призывал к терпимости и уступкам в области межнациональных отношений. Однако классовый подход и здесь выстраивал свою систему координат. Ленин писал не просто о союзе, а о "союзе социалистическом", направленном на укрепление фронта трудящихся всех наций против буржуазии всех наций. Весьма показательной в этом плане явилась его работа "Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата", написанная в декабре 1919 года. Настаивая на необходимости борьбы с великорусским шовинизмом, Ленин замечает: "Мы обязаны именно в национальном вопросе, как сравнительно маловажном (для интернационалиста вопрос о границах государств вопрос второстепенный, если не десятстепенный), идти на уступки". Такая тактика, по Ленину, поможет непролетарским трудящимся массам изжить "колебания" -- то есть испробовать различные формы государственных отношений. Гарантом изживания подобных колебаний является "нетерпимость и беспощадность, непримиримость и непреклонность" в главном вопросе -- пролетарской (а по существу партийной) диктатуры.

В этом, воспользуемся ленинским термином, "гвоздь" национальной политики большевиков. Ее можно сравнить со своего рода национальным нэпом, когда конечная цель -- создание мировой коммунистической республики требует на какое-то время, до перехода "к полному единству", учета национального момента. Но всем процессом должна руководить Коммунистическая партия, интересы ее идеологии и политики во всех случаях являются определяющими. Именно сквозь призму этой "генеральной линии" и следует рассматривать ход создания советского многонационального государства.

Первые годы Советской власти характеризовались определенным поиском форм национальной государственности народов. Позитивным в нем были попытки апро

бировать разные варианты этой государственности, которые должны были учитывать демографическую, этнографическую, социально-экономическую специфику того или иного региона. Наряду с национально-территориальным принципом создания государственности, ставился вопрос о принципе территориальном, что давало бы возможность выделить, скажем, русскую республику. Присутствовали предложения (они были и у Ленина) о дополнении национально-территориальной автономии -- культурно-национальной. Словом, речь шла о том, чтобы как-то отойти от жесткой унификации, единого централистского шаблона в развитии национальной государственности.

Однако, к сожалению, события пошли по иному руслу. В столкновении между идеологическими приоритетами и реальными интересами народов первые в конечном итоге всегда побеждали. Власть партии могла утвердиться только в определенных рамках, партийное единство требовало "единства" государственного, и партийные органы стремились искусственно форсировать данный процесс, используя методы административного нажима.

И дело заключается не только в том, что решали, но и как это делали. Осуществлялось "партийное руководство" национальными процессами "сверху" --через Политбюро, Оргбюро ЦК РКП, на съездах, пленумах, партийных активах. При партийных и государственных органах не было создано институтов научной этнологической экспертизы. Конечные решения не предваряли опросами населения, референдумами. И многое делалось волюнтаристски, непрофессионально.

Действительно, в практике договоров, заключенных между республиками, к началу 20-х годов обнаружились "расстыковки", несогласованность, функциональные сбои. Наверное, необходимо было устранять эти проблемы, не спеша совершенствовать систему горизонтальных связей между республиками, но... "глас народа" -- Пленум ЦК Компартии Украины в 1922 г. ставит вопрос перед ЦК РКП о создании специальной комиссии для этих целей. Вот так, "комиссиями ЦК" и решали серьезнейшие вопросы. На этом же уровне проходило затем национально-территориальное размежевание в Средней Азии, когда представлявший собой единый экономический комплекс многонациональный регион, с этнической "чересполосицей" рассекли путем административной реформы сверху, подгоняя под "типовые блоки" складывавшейся системы партии --государства. Так, сверху нередко проводили и

другие акции в области национального строительства. Вместо того, чтобы дать возможность народам вырастить снизу свой "продукт", посылали "бригады строителей" -- полпредов ЦК -- Туркбюро, Средазбюро, Закбюро и т. п. В итоге -- оставили "свищи" на стыках республиканских границ, явившиеся результатом чисто политических комбинаций, поделили народы на "перво"- и "второсортные".

Для большевистской партии, фактически порвавшей с присущей социал-демократии идеей эволюционного (реформистского) развития, была присуща ориентация на революционный скачок, "спрямление" исторического пути. Это наглядно проявилось и в национальном вопросе. Кстати, в самых последних ленинских работах начинают звучать уже более реалистические ноты. В его записках "К вопросу о национальностях или об "автономизации" имеются достаточно серьезные противоречия -- "оставить и укрепить союз социалистических республик" или "оставить союз социалистических республик в отношении дипломатического аппарата". Похоже, что Ленин проявлял колебания и готовой модели союзного государства у него не было (хотя сверхзадача --установка на победу мировой революции оставалась).