Лев Никулин - Мертвая зыбь

- Надо помнить, что от всякого нашествия мы всегда на волоске. Мы все сделаем, что только в наших силах, чтобы это бедствие предупредить. Мы испытали такую тяжесть империалистической войны, какую едва ли испытал на себе какой-нибудь другой народ. Мы испытали после этого тяжесть гражданской войны, которую нам навязали представители господствующих классов, защищавших эмигрантскую Россию - Россию помещиков, Россию капиталистов. Мы знаем, мы слишком хорошо знаем, какие неслыханные бедствия для рабочих и крестьян несет с собой война...

Артузов продолжал записывать, но, видимо, нажал слишком сильно на карандаш, сломал кончик и ахнул от досады. Кто-то молча дал ему перочинный ножик. Он заметил, что слова Ленина записывают многие. Сегодня вечером, еще до выхода газет, еще до завтрашнего утра, Москва узнает, о чем говорил Ленин в своем отчете съезду Советов.

- Мы идем на самые большие уступки и жертвы, но не на всякие, но не на бесконечные, - пусть те, немногие, к счастью, представители военных партий и завоевательных клик Финляндии, Польши и Румынии, которые с этим играют, пусть они это себе хорошенечко заметят... есть предел, дальше которого идти нельзя. Мы не допустим издевательства над мирными договорами, не допустим попыток нарушать нашу мирную работу. Мы не допустим этого ни в коем случае и станем, как один человек, чтобы отстоять свое существование...

Тут все загрохотало: сверху из лож до оркестра и президиума прокатился гром, люди оглушительно хлопали.

Только в одной ложе три господина в черных костюмах и белоснежных твердых воротничках не аплодировали. Один из них, сидевший впереди, достал платок и вытер лоб, хотя в зале было прохладно, со стены веяло холодом, театр плохо отапливался - берегли топливо.

Возвращая перочинный ножик владельцу, Артузов сказал, кивнув на ложу:

- Эстонской миссии не очень нравится...

И снова повернулся к сцене. Отчет Совета Народных Комиссаров и Центрального Исполнительного Комитета Советов шел к концу. Он охватил всю жизнь Советской республики: обрушившийся на страну голод, разрушенную войной промышленность, подорванное народное хозяйство, новую экономическую политику.

- Новое общество, которое основано будет на союзе рабочих и крестьян, неминуемо...

И кончил Ленин, как всегда, просто, с неодолимым чувством убеждения и верой в победу.

- Мы эту задачу решим и союз рабочих и крестьян создадим настолько прочным, что никакие силы на земле его не расторгнут.

Долго еще гремели рукоплескания. Артузов спрятал блокнот, исписанный до последнего листка. Человек, одолживший ему перочинный ножик, ждал, когда можно будет двинуться к выходу. Зрительный зал был освещен скудно, и Артузов долго всматривался в его лицо. Затем сказал:

- А ведь мы с вами знакомы... Товарищ Потапов Николай Михайлович?

- Да. Но вас что-то не припомню.

- Мы встречались года три назад у Николая Ильича Подвойского.

- Припоминаю... Но как это вы запомнили даже мое имя и отчество?

- Запомнил. Вы все еще в Главном штабе?

- Да, все там же... А вы, товарищ Артузов? Где вы теперь?

- Это особый разговор. Когда-нибудь расскажу при встрече.

Они уже пробирались в узком проходе к вешалке. Около них Луначарский говорил Чичерину:

- Каков Владимир Ильич! Какая логика! Какой охват эпохи!

Артузов и Потапов добрались до своих шинелей. Артузов до своей, солдатской. Потапов до темно-серой, в прошлом явно генеральской. Он пропустил вперед Чичерина и, улыбаясь, сказал Артузову:

- Не могу привыкнуть к военной форме Георгия Васильевича. Все-таки он очень штатский, а тут - гимнастерка с "разговорами", буденовка...

- Время такое, Николай Михайлович. Даже Наркоминдел в военной форме. Как сказал Владимир Ильич: "Мы не допустим издевательства над мирными договорами". До свиданья, Николай Михайлович. Надеюсь, встретимся?

- И я надеюсь.

Перед фронтоном Большого театра застыла цепь часовых. Всадник в шлеме внимательно разглядывал господ, усаживающихся в автомобиль с трепетавшим на ветру флажком.

Когда автомобиль тронулся, глава эстонской миссии Боррес сказал, обращаясь к тому, кто сидел позади:

- Контроль... Контроль... За нарушение законов о труде нэпманам угрожают судом. И в то же время большевикам предлагают у них учиться... Как можно учиться у людей, которым угрожают судом?

- Ленин сказал, что новая экономическая политика всерьез и надолго, несмело заметил тот, кто сидел позади.

- Интересно, что думают обо всем этом ваши друзья? Господин Кушаков, например?

Боррес обращался к Роману Бирку - атташе миссии по делам печати.

- Я давно их не видел.

- Кого "их"?

- Кушакова и его мадам.

- Напрасно. Надо увидеться. Дипломат обязан иметь связь в обществе.

"Давно ли мы дипломаты", - подумал Бирк, но промолчал.

2

В тот же вечер Артузов в своем кабинете читал записи, сделанные во время заседания съезда. Не все можно было разобрать, некоторые строки он подчеркивал, считая их особенно важными, например то, что Ленин говорил о мирном строительстве:

"...Взявшись за наше мирное строительство, мы приложим все силы, чтобы его продолжать беспрерывно. В то же время, товарищи, будьте начеку, берегите обороноспособность нашей страны и нашей Красной Армии, как зеницу ока..."

Он задумался: из пяти с половиной миллионов красноармейцев осталось в строю немногим более миллиона. Серьезные разногласия между Троцким и Фрунзе о военной доктрине. Фрунзе стоит на позициях партии в этом вопросе... Артузов вспомнил свою встречу с Потаповым: интересный человек, генерального штаба генерал-лейтенант. Каких людей удалось привлечь на сторону советской власти Николаю Ильичу Подвойскому! Впрочем, кажется, они были знакомы до революции.

Артузов снова взялся за свои записи.

"...в Донбассе... от нашей крупной промышленности остались ничтожные остатки..." - читал он слова Ленина. Да, как ни грустно, но это так. Артузов встал, прошелся по своему кабинету. Он часто подумывал о том, что ему, инженеру по образованию, следовало бы работать в промышленности, поднимать производство, - в сущности, это его долг, долг инженера-большевика. А вместо этого...

Он вернулся к своим записям.

Ленин говорил о голоде... В разоренной войной стране голод разразился ужасающим бедствием. АРА*, Комитет помощи голодающим... Эти господа решили спекулировать на всенародном несчастье, чтобы дорваться до власти. Артузов чувствовал, что задыхается от негодования, и с силой отворил форточку.

______________

* АРА - Американская администрация помощи, созданная в 1919 году для укрепления позиций американского империализма. Под видом оказания продовольственной и иной помощи вела разведывательную работу в ряде стран, в том числе и в Советской России. Деятельность АРА была прекращена в 1923 году.