Лев Никулин - Мертвая зыбь

С почтительным изумлением Потапов слушал Якушева. Он знал его как чиновника министерства путей сообщения в чине действительного статского советника, светского говоруна и поклонника хорошеньких женщин, а тут, в такой сложной игре, перед ним предстал тонкий и умный актер, знаток человеческих душ, отлично изучивший своих партнеров. А среди них были и неглупые и очень опасные деятели.

Прежде всего Якушев дал точный анализ господ, которые стояли у власти в Польше и Финляндии, в странах, привлекавших особое внимание русских монархистов. Если в Финляндии у власти был знакомый всем барон генерал-лейтенант Маннергейм, в прошлом офицер кавалергардского ее величества полка, то деятели МОЦР плохо разбирались в польских делах. Якушев объяснил им, что, несомненно, в этой стране вернутся к власти Пилсудский и его полковники, не исключен военный переворот. Якушев резко осудил политику "наших зарубежных братьев" из ВМС. Они мешают МОЦР использовать 2-й отдел польского генерального штаба и настораживают этот штаб:

- Я и наш друг и собрат (взгляд и полупоклон в сторону Потапова) едем в Польшу. Мы собираемся поставить перед польским генштабом важные для нас вопросы - создание не одного, а двух "окон" на границе. Мы имеем в виду расположить на территории Польши, вдоль польско-советской границы, отряды русской конницы под видом рабочих на угодьях польских и русских землевладельцев. Вы понимаете, господа, как это важно! Вспомним Савинкова. Ему удалось сконцентрировать на польской стороне несколько десятков тысяч штыков и сабель под флагом "Союза защиты родины и свободы". Неужели нам не удастся создать несколько небольших по численности отрядов, которые могут послужить авангардом в случае военного конфликта между Польшей и Советами?.. Все это было бы осуществимо, если бы наши дорогие собратья держали себя умно, если бы, к примеру сказать, наш любезный друг из Высшего монархического совета Николай Евгеньевич Марков не писал громовых статей и не читал лекций о Российской империи в пределах тысяча девятьсот четырнадцатого года и не называл Польшу привисленскими губерниями, не обещал полякам генерал-губернатора вроде известного нам Скалона. Один ли Николай Евгеньевич делает такие "гафы"? Я могу назвать и других, подобных ему политиков. А это настораживает Пилсудского и пилсудчиков. И не только их... Я слышу неодобрительные возгласы. Друзья мои, я точно так же мыслю, как Николай Евгеньевич, но есть мудрая пословица, я позволю себе ее перефразировать: "Если хочешь есть пирог с грибами, держи, но крайней мере временно, язык за зубами". Поэтому, дорогие собратья, терпение и терпение. И имейте в виду, что наша командировка в Польшу может не дать так скоро желаемых результатов...

"Ах, лиса, - подумал Потапов, - очень нам с тобой нужны эти отряды врангелевцев на границе, а вот "окна" - дело другое".

- Ни в коем случае не раздражать поляков, делать вид, что наше правительство будет уважать суверенитет и почитать будущего главу государства - Пилсудского... - так закончил Якушев.

Боярин Василий пригласил высказаться Мирзоева по самому болезненному вопросу - о финансовых затруднениях МОЦР.

- В конфиденциальном письме из Парижа мои родственники, Чермоевы, пишут: "Вы, наверно, думаете, что мы располагаем прежними возможностями, и ошибаетесь. Подлец Гукасов продал свой нефтеналивной флот англичанам. На его счастье, флот находился в британских водах. Он как был, так и остался миллионер. Мы же не могли вывезти принадлежавшие нам нефтяные источники в Европу, как вам известно. Откуда же нам взять средства, чтобы помочь нашим друзьям?.." Я не буду читать полностью письма, но ознакомлю вас с таким предложением: "Если бы вам удалось устроить хотя бы небольшое восстание на Северном Кавказе, то можно было бы здесь представить его как начало большого дела. И я уверен, что деньги бы тотчас нашлись. Мы знаем от генерала Улагая и его братьев, что на Кавказе найдутся люди, есть и хорошо спрятанное оружие, - следовательно, МОЦР остается взять дело в свои руки..."

- Браво!

Якушев строго взглянул на Струйского:

- Вместо патетических восклицаний нам следует выслушать мнение начальника штаба.

Все повернулись к Потапову.

- Я категорически должен возразить против "хотя бы небольшого восстания". Не преуменьшайте вооруженных сил Советов. Они справятся с таким "путчем" легко и быстро. Начинать дело можно, если ты уверен в успехе. Генералу Улагаю легко командовать из Парижа. Но ведь нам-то отсюда виднее.

Потапов произнес это веско и убедительно. Никто не возразил.

- Будем беречь силы и готовиться. Иное дело, если Антанта решится на интервенцию, - вздыхая сказал Ртищев. - Пожелаем же удачи нашим дорогим соратникам.

Потапов заметил, что эти господа решали дела в спешке.

Все нервно повернулись к двери, когда вошел человек, в котором Потапов, по рассказам Якушева, узнал Стауница. Он получил из рук Ртищева бумаги. "По-видимому, для шифровки", - подумал Потапов. Ему было известно, что этот человек исполняет обязанности начальника канцелярии МОЦР.

- Кажется, все? - спросил Ртищев.

И по тому, как быстро опустела сторожка, Потапов понял, что каждый хотел уйти поскорее.

Якушев и Потапов вышли последними. Когда они очутились за оградой кладбища, Якушев спросил:

- Ваши впечатления, Николай Михайлович?

- Вот эти монстры думают восстановить монархию в России?.. У меня было такое впечатление, будто из склепов вылезли мертвецы и справляют шабаш, все эти камер-юнкеры, камергеры, бароны... - Потапов остановился. - Но вы лучше меня знаете, кто за ними стоит. Монархию они не восстановят, но натворят бед, если мы с вами и нашими товарищами не возьмемся за них. Не так ли, ваше высокопревосходительство, министр иностранных дел?

- Абсолютно согласен с вашим высокопревосходительством, военным министром.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

- А пока как бы господа министры не пропустили трамвай. Он в этих местах ходит редко.

Им предстояло нелегкое испытание. Разведотдел польского генштаба имел солидную репутацию в Сюртэ женераль и в Интеллидженс сервис. Об этом их предупредил Артузов. Накануне отъезда они репетировали свои роли: Потапов типичного "момента" (так назывались карьеристы-офицеры, получившие образование в Академии генерального штаба), светского человека, близкого ко двору, Якушев - человека себе на уме, но тоже карьериста, влиятельного руководителя сильной подпольной организации, готовой взять власть в свои руки. И как обычно между штатским генералом и военным, к тому же генштабистом, они решили изобразить легкое соперничество.

Оба признались друг другу, что в молодости имели успех в любительских спектаклях, но им предстоял спектакль другого рода, более серьезный. И они серьезно готовились к этой игре.