Лев Никулин - Мертвая зыбь

В то время когда Потапов и Якушев благополучно перешли границу и находились в Польше, произошло то, чего опасался Артузов. От Щелгачева из Ревеля поступило сообщение, что в Москву следует супружеская пара Шульц. Их направляет Кутепов. Они хорошо ему известны по "Союзу галлиполийцев". Щелгачев дал им явку к Роману Бирку, а Бирк к Стауницу, в Москву.

Об этой новости доложил Артузову Зубов.

33

Таким образом, "Трест" должен был принять "контролеров" - эмиссаров Кутепова, убежденных монархистов, в сущности соглядатаев. К тому же ни Якушева, ни Потапова не было в Москве, и Зубову предстояло заняться ими одному. Инструкции Артузова и Старова были такими: настроить Стауница против приезжих "контролеров", не спускать глаз с него самого и до приезда Якушева пресекать всякие попытки эмиссаров Кутепова связаться с Политическим советом МОЦР.

Принять супругов Шульц было необходимо: через этих посланцев Кутепова появлялась возможность установить связь с ним самим и проникнуть в РОВС. Однако шли дни, а супруги Шульц не появлялись. Стауниц проявлял нетерпение. Зубов, как бы между прочим, сказал:

- На кой черт они тебе сдались?

- Как "на кой черт?" Чем нас больше - тем лучше. И узнаем, что за зверь Кутепов.

- А ты не знаешь? Он посылает контролеров, а нам радоваться? Вот увидишь, Якушев разозлится. Да и Политсовету не понравится.

Стауниц действительно призадумался.

В конце сентября на границе был задержан крестьянами гардемарин Бурхановский, посланный Врангелем и застрявший в болоте. А о супругах Шульц ни слуху ни духу. И вдруг поздно вечером "племянники", как окрестили чету Шульц, явились на квартиру Стауница:

- Мы пришли от Всеволода и имеем дело к Эдуарду по поводу продажи картины.

На это Стауниц ответил, как было условлено:

- Картина уже продана, но я вам могу предложить другое дело.

Женщина была очень взволнована, мужчина тревожно озирался, оба едва стояли на ногах.

Стауниц проводил их в приготовленную комнату.

- Мы ждем вас давно и, признаться, беспокоились. Где вы задержались?

- Шли через Псков. Заблудились. Решили, что пропали. Собирались подороже продать жизнь.

Из-под платка на Стауница смотрели наглые, молодые глаза немолодой женщины.

Она размотала платок, скинула резиновый плащ. Стауниц разглядел ее лицо и подумал: "Вероятно, хороша была в молодости".

Мужчина, расстегнув шинель, упал на диван.

- Гога... - укоризненно сказала женщина.

- Как вас прикажете называть?

- Я думаю, что вам можно назвать наши настоящие имена. У нас немецкие паспорта на имя Шульц, но зовут меня Мария, Мария Владиславовна Захарченко, а его Радкевич, Георгий Николаевич.

- Хорошо. Здесь вы в безопасности. Располагайтесь. Вы, вероятно, очень устали?

- Дело не в физической усталости. Откровенно говоря, мы решили, что погибли. Но мы знали, на что шли.

- Повторяю, вы в полной безопасности. Ваши паспорта не годятся. Придется не выходить до тех пор, пока мы не приготовим вам документы. Потом ваша одежда: резиновый плащ, брезентовый балахон... Все это тоже не годится. Времена военного коммунизма прошли. Этим я займусь. Мы, Мария Владиславовна, подберем вам туалет к лицу...

- Эдуард Оттович, я не искательница приключений. Я и Георгий прошли через две войны: мировую и гражданскую. То, что мы живы, это почти чудо. Ваша организация может нами располагать, как она найдет нужным. Я уполномочена генералом Кутеповым установить связь с "Трестом".

Она смотрела в упор на Стауница - бледное лицо, судорожно сжатые губы и широко открытые, горящие глаза.

"Психопатка", - подумал Стауниц и вынудил себя улыбнуться.

- Что ж... Мы рады. В ближайшее время я могу устроить вам встречу с одним из наших руководителей.

- Мы хотим действовать, а не разговаривать.

- Чтобы действовать, надо знать обстановку. Дело не в том, чтобы жертвовать собой по пустякам. Этот... Бурхановский был с вами?

- Нет. Но мы его видели в Ревеле. Где он?

- Его уже нет. Вы поняли?

Она кивнула и опустилась в кресло, сказав:

- Мы сошли с поезда за двадцать верст до Москвы, на разъезде. Для безопасности. Нам говорили, что в Москве на вокзале проверяют документы. Добирались к сам чуть не десять часов.

- Понимаю. Спокойной ночи.

Стауниц закрыл дверь, чувствуя колючий взгляд женщины.

Он не мог и подумать о том, какую роль она сыграет в его жизни. Тотчас о прибытии "племянников" позвонил Зубову.

34

Ночь прошла спокойно. Стауниц встретился днем с Зубовым и рассказал:

- Утром, когда я постучался к "племянникам", услышал, как они отодвигают стол от двери. Оказывается - устроили баррикаду, револьверы лежали на столе. За чаем был длинный разговор. Дама известна в петербургских военных кругах. В германскую войну пошла добровольцем на фронт, заслужила Георгиевский крест и офицерский чин. Первый муж убит в гражданскую войну. Сама участвовала в этой войне, была в корпусе Кутепова. Сошлась с Георгием Радкевичем - штабс-капитаном. У Врангеля, в Крыму, он считался смелым разведчиком. После эвакуации Крыма были в Галлиполийском лагере. О Кутепове говорит восторженно. Она с ним в родстве - действительно племянница. О себе сказала, что отлично стреляет и ездит верхом, брала даже призы на состязаниях. Знал Кутепов, кого послать к нам ревизорами...

Артузов и Старов поручили гостей Зубову. Якушев, как высокий руководитель "Треста", по возвращении должен был изредка снисходить к гостям, давать им инструкции, знакомить с программой и тактикой подпольной организации. Четыре дня "племянники" не выходили из квартиры Стауница, им объяснили, что для них изготовляются верные документы. Нужно было придумать занятие, которое целиком бы их захватило.

Зубов (по поручению Старова) должен был явиться к гостям как чин для особых поручений при штабе "Треста". Стауниц ожидал его к одиннадцати утра и предупредил "племянников". Когда Зубов появился на пороге в длинной кавалерийской шинели, фуражке с красным околышем и звездочкой, Мария Владиславовна побледнела, хотя и знала об этом визите.

- Разоблачайтесь, - сказал Зубову Стауниц.

Тот, скинув в коридоре шинель, подтянув портупею, вошел в комнату и, щелкнув каблуками, поклонился Захарченко и Радкевичу. Захарченко уставилась на орден Красного Знамени на гимнастерке Зубова...

- Так это вы и есть! - сказала она. - Знаете, если бы я вас в таком виде встретила на границе... - И она сделала вид, что прицеливается.

- При всех обстоятельствах? - усмехаясь, спросил Зубов.

- Не при этих, разумеется, - продолжала она, не сводя глаз с ордена. Это у вас за какие подвиги?

- За Южный фронт.

- Ростов-на-Дону? - заинтересовался Радкевич.

- Мелитополь.

- Могли повстречаться, - добродушно сказал Радкевич.