Джеймс Бёрк - Пинбол-эффект. От византийских мозаик до транзисторов и другие путешествия во времени

Фенол имел и другое название — карболовая кислота. С точки зрения сегодняшнего дня кажется очевидным, что ее стали использовать для дезинфекции. Однако способ, с помощью которого применяли это средство, приведет нас назад к сцене захвата самолета, с которой мы начали этот рассказ. В 1834 году другой немецкий химик, Рунге, установил, что карболовая кислота в слабоочищенном виде (не что иное, как креозот) предотвращает гниение дерева, а в 1857 году в английском городе Карлайле креозотом безуспешно пытались лечить сибирскую язву у скота 143 — 32 , 64 , 65 .

В 1867 году профессор хирургии университета Глазго Джозеф Листер, который был наслышан об экспериментах в Карлайле, придумал новый перевязочный материал — своеобразную искусственную корку для заживления после-операционных ран. Это был муслин, пропитанный смесью карболовой кислоты и парафина. Позже вместо муслина Листер стал применять прорезиненную ткань 144 — 37 , 66 , изготовленную по технологии шотландского изобретателя Макинтоша. Смерть от инфекций в послеоперационный период была делом обычным, и никто не знал, в чем было дело. Когда Листер опробовал свою новую перевязку на тринадцати пациентах со сложными переломами, все тринадцать благополучно поправились.

Состояние хирургии в тот период было таково, что большинство операций заканчивались, мягко говоря, нежелательными осложнениями, так что бытовала присказка «операция прошла отлично, а пациент умер». Условия содержания, о которых тогда мало кто задумывался, способствовали широкому распространению инфекций и госпитализация была чем-то сродни смертному приговору. Следующая находка Листера сделает больницы немного безопаснее мясной лавки. Этому поспособствует работа Бенджамина Ричардсона, зануды, скромняги и страстного велосипедиста. Он-то и выяснит удивительное — сильный холод вызывает онемение тканей.

Ричардсон был анестезиологом и, как все медики того времени, увлекался опытами с карболовой кислотой. Он установил, что в замороженном виде она вызывает онемение кожных покровов, но одновременно разрушает их. Однажды на балу его знакомая капнула духами ему на лоб, и Ричардсон невольно прислушался к ощущению холода, которое вызвало испарение. Этот случай подтолкнул его к созданию распылителя эфира. Эфирный наркоз был известен уже давно, а с прибором Ричардсона эфир можно было применять и как местный анестетик — например, чтобы обезболить челюсть, ногу, руку или грудную клетку.

Легко догадаться, что дальше сделал Листер. Кроме того, в лондонских театрах и на балах часто применялось такое устройство, как пульверизатор для ароматизации воздуха, и врачи, конечно, знали, что это такое. Неудивительно, что в 1871 году Листер стал применять на операциях аэрозоль карболовой кислоты, а распылителем служил усовершенствованный вариант бутылки с резиновой грушей, которую первоначально применял Ричардсон. Листер добавил новое слово в лексикон врачей-хирургов — вдобавок к командам «скальпель!» и «тампон!» они стали говорить «распыляем!». Распыленная карболовая кислота действовала очень эффективно, но вызывала жалобы пациентов (среди которых оказалась и королева Виктория), так как вызывала болезненное покалывание на коже. По этой причине в 1887 году от распылителя отказались в пользу другого, более совершенного и гигиеничного способа анестезии.

Возникновение этого способа — заслуга немецкого инженера Вильгельма Майбаха. В 1893 году Майбах работал в сотрудничестве с более известным своим коллегой, Готтлибом Даймлером. У сотрудника Даймлера была дочь с еще более известным именем — Мерседес. На новом автомобиле Даймлера, который носил имя дочери, стоял сконструированный Майбахом карбюратор, в основе которого был распылитель горючего. При помощи карбюратора в цилиндр двигателя подавалась горючая смесь из топлива и воздуха, которая воспламенялась искрой и, взрываясь, толкала поршень в цилиндре. Важнейшей деталью карбюратора выступал поплавок. Он располагался в камере, куда под действием силы тяжести или давления поступало топливо. От поплавковой камеры отходила трубка распылителя с зауженным концом, заведенная в трубу воздуховода. Когда поршень двигался вниз и давление в цилиндре понижалось, воздух устремлялся в него по воздуховоду. Благодаря разности давления, топливо вытекало из распылителя, смешивалось с потоком воздуха и попадало в цилиндр в распыленном виде. Поплавок же отмерял точный объем топлива, необходимого для впрыска. Механизм поплавковой камеры впоследствии заимствовали все производители автомобильных двигателей — он обеспечивал максимально точное для того времени соблюдение пропорций для приготовления горючей смеси.

Возвратно-поступательное движение поршня мотора Майбаха преобразовывалось во вращательное движение вала, которое передавалось шестерням и далее колесам и всему чему угодно, что должно было быстро вращаться. Столь же быстро, как вращаются лопатки турбины, которые выбрасывают раскаленный сжиганием горючей смеси воздух из двигателей нашего захваченного самолета.

Испуганно выглядывающие в окно пассажиры сидят в своих креслах по одной простой причине — они купили билеты на злополучный рейс через одну из многочисленных систем бронирования авиабилетов. Первая такая система появилась вскоре после шокирующей новости о подрыве советской атомной бомбы в августе 1949 года.

Американцы начали в панике реформировать всю систему национальной безопасности. Была объявлена обширная программа по производству атомных бомб и разработана первая компьютеризированная система из пятидесяти связанных между собой радиолокационных станций. Они расположились на северном побережье Аляски и Канады по дуге длиной пять тысяч километров — от мыса Барроу на западе до острова Баффинова Земля на востоке. Система была названа «Дьюлайн» (DEWline, где DEW — аббревиатура от Distant Early Warning System — система раннего предупреждения, англ. ). Радиолокационные станции группировались в шесть секторов, каждый из которых контролировал восемьсот километров побережья. Со станций, которые могли засекать самолеты противника на расстоянии триста километров, сигналы передавались в Командный центр национальной обороны, расположенный под горой Шайенн в штате Колорадо. Теперь американские военные знали о приближении летящих через полюс советских бомбардировщиках за четыре часа. Все компьютеры системы «Дьюлайн» были связаны с командным центром, данные сравнивались и объединялись в единую целостную картину положения в небе.

Однажды весной 1953 года инженер компании «Ай-би-эм», который работал над проектом «Дьюлайн», летел рейсом авиакомпании «Америкэн эирлайнз» из Сан-Франциско в Нью-Йорк. Его соседом оказался президент этой самой авиакомпании. Выяснилось, что у обоих мужчин фамилия Смит, они разговорились (невероятно, из каких случайных совпадений иногда соткана ткань паутины!), и инженер объяснил соседу принцип работы системы «Дьюлайн». Тот быстро понял, какие возможности такая сеть передачи данных откроет для авиационной отрасли. В 1962 году «Америкэн эирлайнз» ввела в строй систему по бронированию билетов под названием «Сэбер» (SABER — Semi-Automatic Business Environment Research — полуавтоматическое оборудование для коммерческих исследований, англ. ), которая стала прототипом всех существующих ныне аналогов.