Лен Дейтон - Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

Ченнолт позаботился о том, чтобы американская пресса отслеживала успехи американских наемников, изображавшихся не знающими страха рыцарями, в скором времени ставших героями журнальных комиксов. Подготовка летчиков и организация аэродромов шли так медленно, что никто из добровольцев не вступил в бой до нападения на Перл-Харбор в декабре 1941 года. Однако история Ченнолта на этом не заканчивается. Человек, в котором совершенно не нуждались американские ВВС, уволившие его со службы в чине капитана, возглавил военно-воздушные силы Соединенных Штатов в Китае.

В отличие от сухопутной армии императорский военно-морской флот всегда заботился о передовых технологиях, и ему удавалось привлекать средства для строительства любых кораблей и самолетов, в каких только возникала необходимость. На вооружении у японского флота состояли корабли размером от двухместной подводной лодки, переправлявшейся по морю, будучи прикрепленной к палубе другой подводной лодки, до «Ямато», самого большого боевого корабля в мире из всех когда-либо построенных, имевшего почти вдвое большее водоизмещение, чем линейный крейсер Королевского ВМФ «Худ». Подобное расточительство средств подталкивало морских летчиков требовать деньги для развития морской авиации. Помимо авианесущих кораблей флот располагал самолетами наземного базирования; кроме того, на вооружении состояли подводные лодки, способные нести самолеты: в некоторых субмаринах класса И-400 был оборудован ангар длиной 120 футов и катапульта. Самолеты с подводных лодок совершали разведывательные полеты над Веллингтоном, Оклендом, Сиднеем и Мельбурном, а также над Перл-Харбором как до, так и после декабрьской атаки 1941 года.

На вооружении у японского военно-морского флота были торпеды, превосходящие то, чем располагали флоты других государств. 24-дюймовая торпеда типа 93 «Длинное копье 34», оснащенная парогазовым двигателем, своими скоростью, дальностью действия и мощностью взрывного заряда внушала ужас; именно она вместе с истребителем «Зеро» стала самым решающим оружием начального периода войны.

Набравшись опыта у берегов Китая, императорский флот отказался от надраенных палуб, сияющих навесов, начищенной до блеска бронзы и безукоризненно белых поручней, считавшихся неотъемлемыми составляющими боевого корабля американского и английского флотов. Один из офицеров Королевского ВМФ, вспоминая время службы в Британском китайском флоте, сказал: «В то время как мы заботились о… том, чтобы наши корабли прекрасно выглядели, у японцев был исключительно практический подход. Надраивать до блеска на их кораблях было нечего; все поверхности были покрашены шаровой краской… Сперва их корабли нам казались очень убогими и запущенными… но вскоре мы осознали, что у японцев другая философия; их корабли гораздо лучше подготовлены к войне».

Однако на все действия императорского флота оказывала влияние нехватка нефти. Дорогостоящая и неэффективная кампания, которую вела на материке Квантунская армия, к тому же порождала закономерные опасения, что когда-нибудь настанет день и Советский Союз выступит на стороне Китая. Адмиралы видели смысл лишь в той войне, которая будет происходить на юге за обладание богатыми нефтью голландскими колониями. Помогая сухопутным войскам в морских десантных операциях на побережье Китая, адмиралы продолжали обдумывать свои планы. Специальные военно-морские десантные силы, оснащенные первыми в мире десантными кораблями, открывающийся нос которых позволял быстро осуществить выгрузку боевой техники, были в то время самыми опытными и технически оснащенными десантными войсками.

Офицеры военно-морского флота, совершавшие заокеанские плавания, отличались гораздо большей образованностью, чем ограниченные деспоты, командовавшие сухопутными силами. В то время как программа обучения в Сикан Гакко — главной военной академии Японии — ограничивалась такими военными дисциплинами, как тактика, строевая подготовка, фехтование, огневая подготовка и езда верхом, морские офицеры получали высшее техническое образование, изучали экономику и политические науки. Многие офицеры военно-морского флота, обучавшиеся в американских и английских академиях, свободно говорившие по-английски, понимали, что Соединенные Штаты — такой противник, с которым они не справятся.

Однако именно адмиралы настояли на том, чтобы повернуть направление главного удара на юг. Отправной точкой судьбоносного решения стал июль 1940 года, когда Рузвельт одобрил Закон о развитии военно-морских флотов обоих океанов, пообещав, что американский флот затмит императорский. Японские адмиралы поняли, что время работает против них. Если наносить удар, то необходимо сделать это до того, как будет готов новый огромный флот Соединенных Штатов. Или они навечно останутся вторыми.

Традиционный антагонизм, питаемый Японией по отношению к России, еще больше усилился страхом перед коммунизмом. В 30-е годы Красная армия оказалась лицом к лицу с обретшей боевой опыт Квантунской армией. На границе стали постоянно вспыхивать перестрелки, со временем неизбежно переросшие в полномасштабные боевые действия — сначала в 1938, а затем в 1939 году.

Во время боев 1939 года одно происшествие оставило глубокий след у всех присутствовавших. Во время одного из первых наступлений Красной армии 24 июля японский лейтенант-артиллерист Хигасикуни Морихиро, 23-летний сын принца, предназначавшийся в мужья одной из дочерей императора, самовольно оставил позиции. Цензура замяла этот скандал в императорском семействе, но командир дивизии увидел в случившемся дурное предзнаменование, и его опасения оправдались, когда части его дивизии, пошедшие в атаку вслед за офицерами, идущими с обнаженными самурайскими мечами, наткнулись на русские танки. Пригвожденные к земле, без воды, японцы страдали днем под немилосердно жгущим солнцем и замерзали от холода ночью. Они просили массированной авиационной поддержки, но Токио не имел ни желания, ни средств расширять масштаб боевых действий.

20 августа Жуков начал контрнаступление, широко применяя авиацию, бронетехнику и артиллерию. Японцам еще не приходилось сталкиваться с современной армией, и Жуков, несомненно, получил огромное наслаждение, отомстив за позорную сдачу Порт-Артура. Его четырехмоторные бомбардировщики стирали с лица земли оборонительные сооружения, тяжелые танки, многие из которых были вооружены внушавшими японцам ужас огнеметами, прорвали линию укреплений. Окруженные, уступающие противнику в тяжелом вооружении, японцы понесли огромные потери. Два командира полка сожгли боевые знамена. Один совершил ритуальное самоубийство — сеппуку, — другой сознательно подставил себя под огонь неприятеля.