Лен Дейтон - Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

Адмирал Киммель, командующий Тихоокеанским флотом, немедленно распорядился отправить к Уэйку все три имевшихся у него авианосца, чтобы воздушными налетами поддержать гарнизон. Поскольку силы вторжения были в замешательстве, удары с воздуха могли превратить отступление в паническое бегство. Но Киммель был отстранен от командования, и его заместитель адмирал Пай, до прибытия нового командира, решил, что подобная операция может быть очень рискованной для драгоценных авианосцев. Местонахождение ударного соединения Нагумо было неизвестно, и проба сил у Уэйка, возможно, была хитрой ловушкой. Возможно, разделявший взгляды Пушкина — не стоит рисковать необходимым ради излишнего, — Пай решил, что лучше он встретит нового командующего известием о потере Уэйка, чем сообщением о потере авианосцев. Пай отдал приказ авианосцам держаться на безопасном удалении от мест боевых действий.

Оглядываясь назад, мы видим, что появление авианосцев в водах у Уэйка скорее всего принесло бы американцам победу, однако этого не произошло. Вскоре японцы вернулись, и дерзкие защитники атолла не устояли перед многократно превосходящими их численностью захватчиками.

23 декабря японцы начали операции в Бирме, также являвшейся важным нефтепроизводителем. Вначале боевые действия ограничивались опустошительными воздушными налетами на Рангун, и сухопутные силы вторжения пересекли границу в конце января 1942 года.

Бирма наглядно продемонстрировала противоречия между англичанами и американцами. Англичане хотели защищать эту страну, потому что она им принадлежала. Американцы не хотели защищать империализм, но им было нужно Бирманское шоссе, по которому осуществлялись поставки войскам Чан Кайши в Китае. Англичане не верили в Чан Кайши, но поскольку они зависели от американской помощи, то спорить не стали.

Генерал Уэйвелл, недавно назначенный главнокомандующим вооруженными силами в Индии, поспешно вступил в командование союзными англо-американо-австрало-голландскими силами в юго-западной части Тихого океана — обширном районе, простиравшемся от Северной Бирмы до Северной Австралии. Потерпев поражения в Африке и Греции, Уэйвелл при определенной доле везения мог бы отдохнуть и успокоиться в Индии. Но теперь ему пришлось иметь дело с еще более страшным противником. Не прошло много времени, как на посту верховного командующего союзными силами в юго-западной части Тихого океана его сменил американский генерал Макартур.

Первые успехи японцев вызвали резкие обвинения со стороны руководства Австралии. Правительство страны было недовольно, что без консультаций с ним австралийские части под командованием иностранных военачальников отправляются сражаться во все уголки земного шара. Возможно, разногласия можно было бы смягчить, если бы не острая длительная взаимная неприязнь Уинстона Черчилля и Джона Кертена, премьер-министра Австралии, лидера социалистической партии.

Многие специалисты считают австралийскую пехоту лучшей из всех, сражавшихся на фронтах Второй мировой войны по обе стороны линии фронта, и Кертен был из тех, кто считал, что австралийцы несут на себе основную тяжесть жестоких боев на Ближнем Востоке. Кертен не очень-то выбирал выражения. Черчилль язвительно замечает: «Наши переговоры по смене австралийских частей в Тобруке были безрезультатны». Недовольство австралийцев усиливалось тем, что австралийский генерал Блейми считал, что его обманом заставили дать согласие на участие в кровопролитной кампании в Греции, оказавшейся такой же бессмысленной, как и сражение за Крит. Теперь Блейми выражал опасение, что сражения на Тихом океане будут «повторением Греции и Крита». Кертен был недоволен тем, что Малайя осталась без сухопутных, военно-воздушных и морских сил, в то время как австралийские дивизии были переброшены на Ближний Восток. Если решение Черчилля направить линкоры «Рипалс» и «Принс оф Уэльс» в Сингапур имело своей целью ублажить Кертена, оно не увенчалось успехом. 27 декабря 1941 года в газете «Мельбурн геральд» была опубликована пронизанная болью статья премьер-министра Австралии: «Мы отказываемся подчиняться требованию рассматривать войну в Тихом океане как второстепенную составляющую мирового конфликта». Кертен с горечью добавил, что Австралии следует ждать помощи не от Великобритании, а от Америки.

Черчилль пожаловался, что эту статью «раструбили по всему миру наши недруги». По мнению Черчилля, австралийские социалисты в прошлом не сознавали опасности, а в настоящем не видят действительности.

«Никогда не забудется, что в минуты смертельного кризиса, когда катастрофа угрожала самому существованию Австралийского содружества, правительство страны не присоединилось к общим усилиям. Однако таково партийное упрямство местных политиков, поколебать которое не смогло ничто. Лейбористское правительство, имевшее большинство всего в два голоса, монополизировало исполнительную власть, не позволив ввести обязательную военную службу даже для пополнения частей местной обороны».

В телеграмме, отправленной 14 января 1942 года, Черчилль дал выход своему гневу:

«Я не потерплю безосновательной критики операции в Греции и на Крите. Мы у себя на родине прилагаем все силы, чтобы справиться с тяготами и опасностями, выпавшими на нашу долю. Преодолев партийные разногласия, мы ввели обязательную воинскую повинность не только для мужчин, но и для женщин».

Однако опасения Кертена в отношении Малайи оказались обоснованными. 17 декабря японские войска высадились на северном побережье острова Борнео. Премьер-министр Тодзио проинформировал парламент страны, что захвачено 150 нефтяных скважин. Через месяц из 70 скважин будет качаться нефть — ежесуточно по 1700 тонн. Впервые в истории Япония получила источники нефти. Для этого ей потребовалось всего две недели.

Через шесть недель Уэйвелл вернулся в Индию, а главнокомандующим союзными войсками на Дальнем Востоке стал генерал Макартур. Ему противостоял торжествующий враг. Меньше чем за сто дней практически вся Юго-Восточная Азия оказалась в руках японцев, и это осуществила армия, практически не имеющая опыта боевых действий в тропиках и в джунглях. Победы были обусловлены отличным планированием и мастерством солдат и командиров; японские сухопутные войска почти нигде не имели численного преимущества над противником.

Японский план военных действий предусматривал выполнение первоочередных задач в течение года при потере трети военно-морских сил. Большинство этих задач было выполнено всего за четыре месяца, а военно-морской флот потерял четыре эсминца и шесть подводных лодок. Больше того, императорский флот даже стал сильнее, чем прежде. С начала войны в состав флота вступил и легкий крейсер, а затем и линкор «Ямато», гигантский корабль водоизмещением 75 000 тонн, с девятью 18,1-дюймовыми орудиями главного калибра, 16-дюймовым броневым поясом и скоростью 27 узлов, самый мощный боевой корабль, который когда-либо был построен. Япония была сильна как никогда.