Лен Дейтон - Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

Сталин в отличие от Гитлера чтил Советско-Германский договор. Сразу же после его подписания русские зерно и нефть, а также железная руда, марганец и хлопок потекли в Германию. Члены коммунистических партий во всех странах мира (а многие из них были вынуждены скрываться в подполье) послушно изменили свои политические взгляды и привели свою деятельность в соответствие с новым договором. Отныне коммунисты должны были выступать против любых попыток приструнить Гитлера. С началом войны коммунисты во Франции и Великобритании сосредоточили все свои усилия на борьбе против военной политики своих стран, призывая солдат союзных армий не воевать с Гитлером, так как это является предательством интересов рабочих.

Гитлер мастерски подготовился к военным действиям против Польши. Он убедился, что Великобритания и Франция не выступят против него, и именно на этой уверенности были основаны его требования к польскому правительству. Некоторые историки утверждают, что Гитлер и не собирался добиться от Польши каких-либо уступок; ему была нужна стремительная быстротечная война, которая продемонстрировала бы всему миру военную мощь Германии.

Узнав о предстоящей ратификации пакта Гитлера — Сталина, Чемберлен отозвал из летнего отпуска парламент. В своей речи в палате общин 24 августа он сказал: «Я не пытаюсь скрыть от вас то, что известие об этом явилось для правительства полной неожиданностью, и неожиданностью крайне неприятной». Чемберлен поведал о том, как 11 августа была встречена прибывшая в Москву англо-французская делегация, а Советы тем временем вели секретные переговоры с нацистами. Вероятно, негодование Чемберлена вызвало у Сталина улыбку. Коварство и обман были неотъемлемой частью политики коммунистического диктатора. Возможно, Гитлер тоже улыбнулся. Какова теперь вероятность, что у «червей» хватит глупости объявить войну?

Немцы не могли понять, что даже о Чемберлена нельзя вытирать ноги вечно. Пришло время выпрямиться во весь рост и при необходимости вступить в бой. Однако Великобритания еще не была готова к войне, у нее не было достаточно сил и денег для того, чтобы начать воевать. Перед Чемберленом стояла неразрешимая задача. Его очень тревожило то, как ход событий повлиял на быстрое истощение золотых запасов Великобритании: 30 миллионов фунтов было вывезено из страны за один день. Обсуждался вопрос об установлении контроля за валютными операциями (чтобы помешать конвертации фунта стерлингов в другие валюты), но правительство ограничилось лишь тем, что удвоило процентную ставку, доведя ее до 4 процентов, и обратилось с просьбой к деловым кругам не приобретать акции иностранных компаний и не вывозить капитал из страны. Несмотря на все свои опасения, Чемберлен постарался ясно выразить свою точку зрения. Он написал Гитлеру:

«По-видимому, заявление о подписании Советско-Германского пакта воспринято в некоторых влиятельных кругах в Берлине как указание на то, что вмешательство Великобритании на стороне Польши стало событием маловероятным, с которым отныне можно не считаться. Более серьезной ошибки невозможно представить. Каковой бы ни была природа Советско-Германского соглашения, обязательства Великобритании по отношению к Польше остаются неизменными, о чем постоянно заявляет во всеуслышание правительство Его Величества.

Существуют голословные утверждения о том, что, если бы правительство Его Величества ясно выразило свои позиции в 1914 году, великой катастрофы удалось бы избежать. Независимо от того, есть ли хоть крупица истины в этих утверждениях, правительство Его Величества полно решимости не допустить повторения этого трагического недопонимания. В случае необходимости Великобритания без колебания и промедления использует все имеющиеся в ее распоряжении силы, а если военные действия начнутся, исход их предсказать будет невозможно… Надеюсь, Ваше Превосходительство самым тщательным образом взвесит все те соображения, что я Вам привел».

Но даже это не убедило Германию в том, что англичане собираются воевать. Гитлер сказал Геббельсу, что Чемберлен подаст в отставку. Геббельс, человек более хитрый, записал в своем дневнике: «Полагаю, скорее польское правительство подаст в отставку под нажимом Англии. Для Англии это единственный шанс выпутаться из этой заварухи, не вступая в войну». Германская армейская верхушка также была уверена в этом. Генерал Гальдер, начальник генерального штаба, записал в своем дневнике:

«Англии необходимо спасти свое лицо… Всеобщее впечатление: большой войны Англия не хочет».

Германская армия вторглась в Польшу рано утром в пятницу 1 сентября 1939 года. В течение всего этого и следующего дней Лондон давил на Париж, требуя объявить войну. К вечеру в субботу появились слухи о том, что последуют новые уступки. В 10.30 вечера члены парламента разыскали Чемберлена, ужинавшего вместе с Галифаксом. На улице бушевала гроза. Парламентарии потребовали от премьер-министра действий. В воскресенье утром Чемберлен выступил по радио с обращением к нации, объявив о начале войны и сказав: «Мы будем сражаться против сил зла, против жестокости, вероломства, несправедливости, угнетения и преследования». В то время, пока он был в эфире, в Лондоне завыли сирены, предупреждающие о воздушном налете. Американский посол поспешил в бомбоубежище вместе с женой и двумя сыновьями. Кеннеди был уверен, что Великобритания не сможет долго противостоять военной мощи Германии.

Персонал германского посольства в Лондоне сирены нисколько не напугали. Во время воздушной тревоги на коммутатор в министерстве иностранных дел пришел прямой срочный вызов из германского посольства с просьбой связаться с лордом Галифаксом. Этот звонок вызвал некоторое замешательство, так как он пришел всего через несколько минут после объявления войны. Попытки связаться с Галифаксом в его кабинете оказались тщетными, так как он уже ушел оттуда. Известив об этом германское посольство, англичане спросили, не сможет ли заменить Галифакса его заместитель. Да, ответил представитель посольства, они просто хотели попросить о том, чтобы в их отсутствие позаботились о живущей в посольстве старой черной собаке, которую нельзя забрать в Германию. Когда лорд Галифакс наконец появился в министерстве, ему передали эту просьбу, и он тотчас же отдал распоряжение присматривать за собакой.

Уинстон Черчилль, назначенный утром в воскресенье первым лордом адмиралтейства, отправился с женой в Вестминстер, где жил его зять, комик Вик Оливер. Они выпили шампанского «за победу», после чего Черчилль, вздремнув, отправился в адмиралтейство, чтобы приступить к работе.