Хилэр Беллок - Ришелье

Через перевал на севере из Вальтелины можно попасть в швейцарский кантон Граубюнден, на востоке через другой перевал можно попасть в долину реки Адидже, откуда, перейдя еще через один перевал, открывается путь в долину реки Инн и затем к Дунаю, в Австрию.

В первой трети XVII века Вальтелина приобрела важное стратегическое значение, какого не имела ни до того, ни после. Для Ришелье, как и для его противников, овладеть Вальтелиной стало вопросом первостепенной важности. На примере спора из-за Вальтелины хорошо видно, что исторические события связаны не с какими-то вневременными причинами, а с конкретными целями, которые преследуют политики, и с теми идеями, которыми они руководствуются, то есть в конечном счете исторические события определяются волей и интересами людей.

Вальтелина лежит в южных итальянских Альпах. Много горных речек стекает здесь со склонов гор, образуя долины и ущелья. Но перевалы через горный хребет находятся либо слишком высоко — в области вечных снегов и ледников, — либо очень опасны для путников. Только два перевала — Стельвио и находящийся недалеко от него перевал Вормсера — позволяют выйти из Вальтелины в долину реки Адидже. Оба перевала находятся на высоте чуть меньше 3000 метров и доступны лишь для специально подготовленных людей. Ни купеческий обоз, ни армейская колонна через них не пройдут.

Перевалы Стельвио и Вормсера, покрытые большую часть года снегом, не идут ни в какое сравнение с перевалом Бреннера (1371 метр), который не только в два раза ниже перевала Стельвио, но еще имеет такой пологий подъем, что через него проходит железная дорога.

Однако в начале XVII века только через Вальтелину и через перевалы Стельвио и Вормсера можно было попасть из герцогства Миланского, принадлежавшего испанским Габсбургам, в долину реки Инн, в провинцию Тироль, то есть во владения австрийских Габсбургов.

Вальтелина не принадлежала ни Испании, ни Австрии. Она входила в состав швейцарского кантона Граубюнден, лишь формально подчинявшегося императору. Если бы Испания получила право прохода через Вальтелину, испанские войска могли бы помочь императору Фердинанду в его борьбе с германскими протестантскими князьями. Они прошли бы через перевал Тонале (1800 метров) из Вальтелины в долину Трен-тино, во владения императора, и затем проследовали к перевалу Бреннера, обойдя, таким образом, опасные перевалы Стельвио и Вормсера.

На рисунке читатель видит взаимное расположение герцогства Миланского, провинции Тироль и соединяющей их Вальтелины.

Поскольку кантон Граубюнден входил в конфедерацию швейцарских кантонов, он оставался нейтральным, как и вся Швейцария, точно так же, как Венецианская республика на востоке и герцогство Савойское на западе. Разница между XVII веком и нашим временем заключается в том, что тогда воюющие стороны не нарушали границ тех стран, которые оставались нейтральными. В таком случае каким образом испанские войска могли бы пройти через Вальтелину?

Дело в том, что Вальтелину населяли итальянцы и она исторически всегда принадлежала герцогу Миланскому. Лишь незадолго до Реформации герцог Максимилиан Сфорца передал власть над Вальтелиной — но лишь на вассальных условиях, — швейцарцам.

Когда началась Реформация, немецкоязычное население Граубюндена стало почти сплошь протестантским. Итальянцы, населявшие Вальтелину, остались католиками, и, поскольку протестанты с самого начала стремились всех обратить в свою веру, то у швейцарцев начали чесаться руки, тем более что губернатор Милана построил в 1603 году крепость Фуэнтес, стоявшую хотя и на территории герцогства, но в непосредственной близости от Вальтелины, там, где река Адда впадает в озеро Комо.

В 1620 году в Вальтелине вспыхнуло восстание. Итальянцы, долго терпевшие притеснения швейцарцев, не выдержали и изгнали их из Вальтелины. Дважды швейцарцы пытались взять реванш — во второй раз к граубюнденским протестантам присоединились их братья по вере из Цюриха и Берна, — но оба раза были разбиты.

Губернатор Милана Фериа еще до этих событий заключил в 1617 году со швейцарцами договор о праве прохода испанских войск через Вальтелину, пригрозив швейцарцам прекратить доступ их товаров в герцогство Миланское. Сразу же после восстания жителей Вальтелины он ввел в долину испанские войска: в Бормио, на подходе к горным перевалам, и в каждом городе Вальтелины, включая Кьявенну, стоящую в стороне долины, в десяти километрах к северу от озера Комо, расположились гарнизоны испанцев.

Наступил 1621 год. Войска императора Фердинанда всюду одерживали победы, в том числе и над войсками Фридриха V, курфюрста Пфальцского, зятя английского короля Иакова I. Казалось, триумф императора над протестантскими князьями близок.

В этом же году во Франции вновь вспыхнула религиозная война. Франция должна была предпринять какие-то шаги, нельзя было допустить, чтобы Вальтелина оставалась в руках испанцев. Между конфедерацией швейцарских кантонов и французской короной — как, между прочим, и с Шотландией, — давно установились хорошие отношения. И в том и в другом случае французские короли исходили из простого расчета: как бы союзник ни был мал и слаб, но и он мог пригодиться в борьбе с соперниками французской короны. Еще при Людовике XI швейцарцы составляли немалую часть французского наемного войска. При Людовике XII, за сто лет до рождения кардинала, был заключен союз с кантоном Граубюнден. Французская корона намеревалась использовать войска швейцарцев против испанцев, закрепившихся в северной Италии, как и против австрийского императора.

Затем началась Реформация, и через сто лет после выступления Лютера французская корона стояла перед альтернативой: либо присоединиться к силам Контрреформации, поддержать австрийских и испанских Габсбургов и затем оказаться в полной зависимости от них, либо проводить независимую политику, поднимая престиж французской короны и нации.

Ошибка министров Людовика XIII, руководивших внешней политикой, состояла не в том, что они приняли первое решение, а в том, что они не приняли никакого. Если бы они решились поддержать Габсбургов, история, вероятно, пошла бы другим путем, но они колебались, а Мария Медичи, всегда симпатизировавшая Габсбургам, могла бы сказать свое веское слово — она уже была в королевском совете, — но она послушалась совета Ришелье.

Нерешительность и колебания премьер-министра Вьёвиля видны во всем: по его указанию в Граубюнден послан Кёвре, чтобы действовать совместно со швейцарцами, но в дальнейшем ничего не предпринимается; было принято решение поддержать вождя германских протестантов Мансфельде, но потом отклонено; переговоры с Нидерландами о выдаче им денежного займа затянулись и кончились ничем; предполагаемый брак Генриетты Марии, дочери Марии Медичи, с принцем Карлом, сыном английского короля Иакова I, так и не был заключен. Хорошо видно, что положительное решение каждого из этих вопросов укрепляло позиции протестантов и ослабляло позиции Габсбургов.