Хилэр Беллок - Ришелье

Ришелье с восхищением наблюдает за военными успехами шведского короля, занимаясь борьбой с заговорами и мятежами, организованными Марией Медичи и Гастоном. Армия Густава Адольфа вторгается в католическую Баварию и начинает ее опустошать, и Ришелье становится немного не по себе, потому что он не ожидал такого хода событий. И вдруг шведский король погибает в битве при Люцене спустя две недели после казни Монморанси.

Вернемся, однако, немного назад и посмотрим, как это все начиналось.

Год тысяча шестьсот двадцать девятый начался триумфом императора. Стотысячная, состоящая из наемников всех национальностей армия Валленштейна, выдающегося полководца, находящегося на службе у императора, наголову разбила армию датского короля Христиана IV и вторглась в протестантскую Данию, опустошая ее. Другой выдающийся полководец Тридцатилетней войны, Тилли, командующий армией Католической лиги, проводил успешные военные операции против протестантских князей на западе Германии. Второй период Тридцатилетней войны, продолжающейся уже одиннадцать лет, закончился победами войск императора. И казалось уже недалек тот день, когда вся Германия будет католической.

Император Фердинанд II пользовался безраздельной поддержкой четырех католических электоров и хотя не безраздельной, но все же поддержкой двух протестантских электров. Электорами назывались владетельные князья Германии, имевшие право избирать императора Священной Римской империи германской нации. Первые три электора были сановники католический церкви, владевшие епископствами. Четвертым электором был курфюрст Баварский Максимилиан, глава Католической лиги. Курфюрсты Бранденбургский и Саксонский были двумя последними электора-ми. Они поддерживали императора, потому что были лютеране и ненавидели кальвинистов. Разумеется, они поддерживали его еще и потому, что надеялись расширить свои владения после того, как война закончится победой императора.

6 марта 1629 года Фердинанд II издает так называемый Реституционный эдикт, по которому католической церкви должны быть возвращены все ее владения, захваченные протестантами после Аугсбургского религиозного мира (1555), то есть спустя семьдесят четыре годе, когда в живых почти не осталось никого, кто помнил об этом событии.

Император Фердинанд II был ревностным католиком, фанатично добивающимся объединения Германии под своей властью. Однако даже он вынужден был пойти на компромисс, требуя возврата владений, захваченных после 1555 года, а не после 1517-го, когда Лютер прибил к дверям церкви свои тезисы, и князья, поддерживающие его, начали грабеж церковного имущества и присвоение церковных наделов. Тем не менее эдикт вызвал возмущение протестантских князей, потому что надо было возвратить церковные наделы более чем ста аббатствам и двадцати епископствам. Для курфюрста Саксонского, союзника императора с самого начала войны, Фердинанд II сделал исключение, уступив ему три епископства. Однако он потребовал, чтобы Магдебург был возвращен архиепископу. Для курфюрста это было очень болезненно, так как город Магдебург был одним из самых богатых в Саксонии.

Даже самые искренние сторонники императора считали, что он поступил неразумно, издав этот эдикт. Валленштейн, например, считал, что возврат церковных владений так же невозможен на практике, как сказочные чудеса в реальной жизни. Реституционный эдикт заставил протестантских князей еще теснее сплотиться в их борьбе с императором.

Ришелье было двадцать шесть лет, и он уже третий год исполнял должность люсонского епископа, когда на престол Швеции вступил шестнадцатилетний Густав Адольф. Его родословная, борьба за шведский трон в конце XVI — начале XVII века, походы и грабежи шведских войск на всем побережье Балтийского моря могли бы составить целую книгу, но такой рассказ лежит далеко в стороне от цели нашего исследования.

В 1629 году королю Швеции шел тридцать пятый год. Это был очень высокий и очень полный человек с рыжей шевелюрой. Из-за полноты и высокого роста он очень важно выступал, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, что выглядело довольно комично. Солдаты обожали его, потому что он, так же как они, любил хорошее пиво, сравнивая его со Святым Евангелием. Про кислое, протухшее пиво он говорил, что оно как папство. Он был прост и прям, как хорошая дубинка, легко переносил лишения и потерю друзей, был отважен как лев, немного не в своем уме, как все представители его династии — все-таки не такой сумасбродный, как Карл XII, — и, несмотря на все это, он был одним из гениальных полководцев XVII века.

Его отец, приходившийся дядей законному наследнику престола Сигизмунду, захватил шведский трон, так что Густав Адольф имел на него не вполне законное право. Племянник покойного короля был католиком, женился на дочери императора и был избран польским королем, так что шведская знать, разбогатевшая так же, как знать всех протестантских стран, на грабеже церковных владений, не желала, чтобы Сигизмунд стал шведским королем, и поддержала его дядю.

Густав Адольф отрезал Московскому государству выход к Балтийскому морю, завоевал Эстонию, пытался захватить Ливонию и Курляндию и отрезать Польше выход к Балтийскому морю. Густав Адольф сделал войну своим ремеслом и, продолжая дело отца, в 1621 году начал войну с Польшей.

Швеция в начале XVII века была бедной страной с малочисленным населением, не превышавшим два миллиона человек. Однако шведская армия была одной из лучших в Европе. Она была однородной по составу, как и испанская, и состояла в основном из крестьян, завербованных в армию. Новобранцы, преданные своему королю, пройдя военную выучку, становились отличными солдатами. В начале XVII века армия Густава Адольфа стала грозной силой на севере Европы, так как шведские полководцы широко использовали артиллерию и применяли новые приемы в тактике боя.

Французский дипломат Эркюль Жирар, барон де Шарнасе, совершая поездку по странам Северной Европы, наслушался разных рассказов о подвигах Густава Адольфа и когда вернулся во Францию — осада Ла-Рошели еще продолжалась, — рассказал о них Ришелье.

Так в уме кардинала родилась идея использовать военный гений Густава Адольфа и мощь его армии в борьбе с императором. Ришелье казалось, что Густав Адольф со своей армией будет отличным горчичником, который отвлечет на себя военные силы Фердинанда II и даст возможность передышки армиям протестантских князей. Ришелье не мог себе представить, что вторжение шведской армии в Германию перечеркнет все его планы и что в Европе появится колосс войны, который собирается подмять Европу под себя.

Идею Ришелье поддержал отец Жозеф, давно следивший за успехами Густава Адольфа. Для отца Жозефа вступление Швеции в войну на стороне протестантских князей вело к тому, что Франция, олицетворяющая идеалы католицизма в Европе, занимала на континенте подобающее ей первое место.