Хилэр Беллок - Ришелье

Триста лет тому назад в Европе не было ни одного государства, где дела обстояли бы так, как теперь. Величие Ришелье как государственного деятеля состоит также в том, что он начал реформы, приведшие в конце концов к созданию современного государственного аппарата.

Гражданские и уголовные дела в эпоху Ришелье рассматривались в судах, которые подчинялись так называемым парламентам. Из них главным был парижский парламент, под юрисдикцией которого находилась почти половина территории королевства.

Административная власть принадлежала губернаторам, управлявшими провинциями и по своему происхождению принадлежавшими к родовой знати. Их власть внутри провинций была практически неограниченна. Фактически каждый крупный землевладелец осуществлял административную власть на своих землях единолично.

Но самым большим злом было то, что каждый захудалый принц мог собрать под свои знамена вооруженных людей и затеять какую-нибудь авантюру. Это было наследство феодальных, рыцарских времен, которое стало угрожать существованию государства, когда гугенотские принцы смогли выставить против королевской власти целые армии.

Судьи и юристы, входившие в состав парламентов, образовывали своего рода касту, так называемое «дворянство мантии». Разразившийся в XVI веке финансовый кризис привел к тому, что государство постоянно испытывало нужду в деньгах. Чтобы как-то пополнить королевскую казну, было решено продавать должности в парламентах при условии, что купивший должность будет ежегодно вносить определенную сумму в государственную казну. Таким образом, должность члена парламента становилась наследственной, если только сын умершего юриста выплачивал ежегодный взнос. В принципе в этой системе не было ничего плохого, и Ришелье знал, что у нее есть и положительные стороны — как-никак его мать была дочерью члена парламента. Ему было хорошо известно, что члены парламентов были высокообразованные и высокопорядочные люди. Но вся беда была в том, что парламенты часто выносили решения, которые не нравились королю: они могли оправдать человека, которого королю хотелось наказать, и, наоборот, они могли наказать того, кого король хотел помиловать.

Конечно, власть парламентов не была неограниченной: король всегда мог отменить решение парламента, наложив на него свое veto. Практически парламенты действовали достаточно свободно, и, что самое главное, члены парламентов были несменяемы.

Как ни велика была власть Ришелье, особенно к концу его жизни, но даже он ничего не смог поделать с этой системой. Правда, юристы стали более осторожными в своих решениях, но парламенты сохранились во Франции вплоть до революции 1789-1795 годов.

Что же касается судебных структур, подчинявшихся парламентам, но сохранявших определенную самостоятельность, то навести здесь какой-то порядок было совершенно невозможно: были городские и окружные суды, церковные и по делам дворцовой службы, административные, морские, военные и гильдейские суды. Однако право передать дело на рассмотрение какого-либо низшего суда принадлежало суду парламента. Сохранилось написанное спустя сто сорок лет после смерти Ришелье письмо, в котором Робеспьер, по профессии адвокат, спрашивал суд парламента, юрисдикции какого суда подлежит дело между аббатом, епископом и дворянином-землевладельцем. Мы видим, что Ришелье не удалось реформировать судебную систему так, чтобы она стала единой и легко управляемой. Но никому еще не удалось преуспеть во всех своих делах.

Зато реформа административной власти ему удалась вполне. Его решение было простым и гениальным. Он ввел новую должность «интенданта». Это был чиновник, назначаемый королем в каждую провинцию. В его обязанности входило наблюдение и помощь губернаторам провинций. Фактически интенданты подчинили себе, пользуясь именем короля, губернаторов провинций, которые их люто возненавидели за это. Только благодаря им спустя тридцать-сорок лет Франция приобрела тот облик, который мы знаем из сообщений путешественников и мемуаристов. Под их наблюдением были построены прекрасные общественные здания в городах, дороги, мосты и морские гавани, которые мы можем видеть повсюду и сейчас.

Интересно, что должность и даже само название существовали задолго до Ришелье: должность была установлена указом короля в июне 1551 года, то есть за тридцать четыре года до его рождения. Но только Ришелье удалось превратить мелкого чиновника во всевластного администратора, перед которым трепетали все* кто жил в провинции. Современники Ришелье были правы, когда считали, что институт интендантов был его изобретением.

До Ришелье армии формировались из наемников, которым надо было платить за их службу, что приводило к оскудению казны и новым налогам. Поэтому как только война кончалась, армия расформировывалась. После чего наемники разбредались по всей Европе, повсюду предлагая свои услуги. Религиозные войны и реформационная смута увеличили их число, но ни в одном европейском государстве регулярная армия не была создана. Конечно, были вооруженные отряды, несшие охрану королей, но армии в современном понимании этого слова не было.

Идея армии, постоянно находящейся под ружьем, возникла впервые у Ришелье, но она была осуществлена уже после него, при Людовике XIV.

То, что было сказано об армии, с успехом можно повторить о флоте. Хотя в Англии были «корабли ее величества», но регулярного флота не было. Когда Ришелье начал войну против мятежников-гугенотов, оплотом которых была морская крепость Ла-Рошель, ему понадобился флот. Так как ни кораблей, ни моряков во Франции не было, он вынужден был нанять корабли вместе с их экипажами в Голландии и Англии. Когда Ла-Рошель пала, Ришелье продолжал работать над созданием французского военного флота, но, так же как и с армией, его идея была воплощена в жизнь уже после его смерти. Флот был создан, и в течение ста пятидесяти лет французские моряки мало в чем уступали англичанам или голландцам. Во всяком случае, помощь французского флота очень помогла американским колонистам в их борьбе против британского владычества. Как и многое другое, флот пришел в упадок во время революции.

Когда весть о том, что Ришелье собирается создать свой флот, дошла до Карла I, он ввел новый, так называемый корабельный налог, вызвавший бурю негодования среди его подданных, которые были так глупы, что оказались не в состоянии понять, как необходим Англии флот в создавшихся условиях. Однако регулярный флот не был создан ни при Карле I, ни при Кромвеле, когда даже знать безропотно платила налоги, опасаясь тяжелой и безжалостной руки диктатора. Формирование британского флота началось во время Реставрации, при Карле II. Инициатором выступил герцог Йоркский, будущий Иаков II, прирожденный моряк, с которого и следует начинать историю британского военно-морского флота.