Джон Мэн - Хан Хубилай: От Ксанаду до сверхдержавы

После иллюзий и чистого ужаса наступила пора сверки с действительностью в виде двух папских послов, отправленных в Каракорум: Джованни — клирика из места, тогда именовавшегося Пьяно (или Плано) Карпини (или Карпине), а ныне являющегося городком Маджионе в Умбрии, — который присутствовал на выборах Гуюка в Каракоруме в 1246 году, и брата Гильома из Рубрука в северо-восточной Франции, который встречался с Мункэ в 1253–1255 годах. Оба привезли обратно бескомпромиссные требования монгольских ханов. «Властью Бога все земли от восхода до заката солнца были созданы подчиненными нам», — это заявление в письме папе от Гуюка в сжатом виде рисует их точку зрения. Были отправлены и другие послы, чтобы встретить монголов на Ближнем Востоке. В результате Запад приобрел подробные реалистичные сведения о наследниках Чингиса и их народе, главным образом из донесения Карпини, утечки из которого начались еще до того, как тот добрался до дома. Списки широко распространялись (тогда как блестящий доклад Рубрука три века лежал непереписываемый). Прочитанное — и услышанное от самого Карпини, когда тот по возвращении от монгольского двора проезжал по Европе — никак не успокаивало нервы людей. В данном случае, как выяснилось, прямая угроза миновала: монголы слишком широко размахнулись, а потом убрались в свои новые мини-империи в южной России и Персии, где принялись заниматься обычной деятельностью всех государств — устанавливать отношения с окружающими державами, заключать союзы и грызться друг с другом. Об этих государствах Европа знала немало.

В то же время на Дальнем Востоке возник новый мир — мир Хубилая, о котором Запад не знал ничего. Из Рима туда не присылали никаких миссионеров, никакой иной правитель не отправлял к нему послов вплоть до 1290-х годов — и даже тогда связи установились ограниченные, главным образом из-за лингвистических проблем. Переводчики были немногочисленные и плохие, поскольку никто не оставался там достаточно долго, чтобы научиться бегло говорить хоть по-китайски, хоть по-монгольски. И в любом случае монголы не проявляли никакого интереса к идее стать христианами. Верно, среди них были несториане — в особенности мать Хубилая Соргахтани-беки, — но они настолько внедрились в монгольское и китайское общество, что правоверным католикам от них не было совершенно никакого толку. Как ответил папе персидский ильхан Аргун в вежливом отказе принять крещение: «Если человек молится лишь одному Вечному Небу и мыслит, как надлежит, то разве это не все равно, как если бы он принял крещение?» Короче, они не поддавались обращению.

По идее, главными каналами информации должны были служить торговые пути. К несчастью для историков, торговцы интересовались в основном прибылью, а не путешествиями и суждениями о различных обществах. Хотя благодаря монгольской власти несколько маршрутов были проходимы без труда, мало кто лично отправлялся в утомительное путешествие через весь континент. Анонимный флорентинец XIV века отметил, сколько времени занимает путешествие от Украины до Пекина — примерно 250 дней. Кроме того, сейчас ученые считают, что представление о мирном тракте через всю Pax Mongolica грешит преувеличением, поскольку большую часть царствования Хубилая монголы почти постоянно находились в состоянии междоусобной грызни или открытой войны. Когда Хулагу и Берке сражались друг с другом в 1260-е годы, оба резали торговцев друг друга. Кто станет рисковать жизнью и проводить 18 месяцев, тащась туда и обратно через всю Азию ради доставки товаров, которые можно приобрести у посредника гораздо ближе к дому?

Конечно, всегда имелся морской путь, но для жителей Запада он был еще хуже. Он начинался в Персидском заливе, так как вокруг южной Африки никто не будет плавать еще два века. А из залива арабским кораблям требовалось два года, чтобы добраться до Востока, рискуя по пути погибнуть скверной смертью из-за пиратов, штормов и разрушения корпусов, скрепленных канатами (опасность, упомянутая Марко Поло). И опять же никто из них не писал о пережитом опыте.

Уже после смерти Хубилая некоторые совершали-таки длительное путешествие по суше, поскольку по пути удачливых и знающих ждала немалая прибыль. Но во времена Хубилая это проделали только Поло, которые финансировали свое путешествие, продав товар в Константинополе, где они купили ювелирные изделия, которые Берке, хан Золотой Орды в Сарае, принял в обмен на неуточненные товары, проданные ими позже, когда они отправились на восток.

Как венецианцы и купцы, Поло, семейная фирма, состоявшая из трех братьев, имели уникальные возможности для путешествия на восток. Венеции принадлежали кусочки Константинополя, недавно захваченного католиками у православных греков, а также Акра в Сирии и Солдайя (Судак) в Крыму. Венеция доминировала на торговых маршрутах, связывающих Россию с Египтом, Ближним Востоком и Италией. На балтийском янтаре, меде, воске, русских мехах и невольниках делались целые состояния. Около 1260 года братья Николо и Маффео затеяли торговать драгоценными камнями с монголами в Золотой Орде на юге России. Но когда они прибыли в Орду, произошли две катастрофы, расстроившие их планы: греки вернули себе Константинополь и ослепили или убили 50 венецианских купцов, а две монгольские суб-империи, Золотая Орда и Персия, вступили в войну. Осталось только одно безопасное направление — строго на восток.

Три года спустя в Бухаре монгольская миссия, направленная к повелителю их повелителя, Хубилаю, предложила взять венецианцев с собой к ханскому двору. Через год они уже были у Хубилая. Он расспросил их о папстве и римско-католической версии христианства, а затем помог им вернуться домой, дав им по золотой или серебряной пайцзе — комбинации загранпаспорта с подорожной, позволяющей пользоваться на обратном пути официальными монгольскими почтовыми станциями-ямами. Он отправил их с просьбой привезти ему 100 человек, способных выступить в качестве миссионеров, а также немного масла из лампады у Гроба Господня в Иерусалиме. Это была не просто терпимость, но хорошая политика. Хубилая осаждали многочисленные диспуты священнослужителей нескольких религий, одной из которых было и несторианское христианство. Его мать была несторианкой. Сотня христиан из другой секты позволила бы ему создать еще одну группу особых интересов и не допустила бы господства никакой единственной секты.

Вернувшись в 1269 году домой, Николо снова свиделся со своим сыном Марко, теперь уже 15-летним юношей. К несчастью для просьбы Хубилая, папа умер, а назначение нового задерживалось. Через два года, притянутые богатством и широкими возможностями, увиденными в Китае Хубилая, братья снова отправились на Восток, взяв с собой Марко.