Эвелин Кленгель-Брандт - Путешествие в древний Вавилон

Углекислый газ усваивается из воздуха растениями при их жизни, входя, например, в состав древесины. После прекращения жизни дерева усвоение углерода (в том числе и его радиоактивных изотопов), естественно, прекращается, а уже усвоенные радиоактивные изотопы постепенно подвергаются распаду. Современные физические методы позволяют подсчитать количество радиоактивного углерода, который остался в деревянном предмете, найденном при археологических раскопках, и тем самым определить время, прошедшее с момента, когда дерево было срублено. К сожалению, при этом получаются неустранимые пока ошибки в десятки или даже сотни лет, так что радиоуглеродный метод может применяться лишь ограниченно и с большой осторожностью.

Все эти соображения читателю следует иметь в виду, когда он встречается с датировкой событий древней истории.

Читателя, естественно, интересует вопрос о том, какое отношение имеет современное население Месопотамии (т. е. Ирака) к тем ее древним обитателям, о которых идет речь в этой книге. Для разъяснения этого вопроса необходимы некоторые предварительные замечания.

Вообще говоря, историческая преемственность между народами может быть трех видов: биологическая (антропологическая), языковая и культурная. Возможно, разумеется, и соединение двух или трех видов преемственности.

Касаясь первого вида преемственности, следует подчеркнуть, что любой из современных и древних народов (за исключением немногочисленных географически изолированных групп) есть результат смешения нескольких (чаще всего — многих) племен и этносов. «Чистокровность» существует лишь в животноводстве и в человеконенавистнических бреднях расистов. Поэтому можно говорить (да и то с большой осторожностью и не всегда) лишь о преобладающих этнических компонентах, слияние которых образовало данный народ.

С языками дело обстоит иначе. При слиянии разноязычных этносов слияния языков не происходит. Один из языков вытесняет все остальные. Причины, по которым один из языков берет верх, могут быть весьма различными: численное, культурное или политическое преобладание носителей данного языка, религиозные мотивы, соображения удобства (легкость усвоения, расширение возможностей общения), наконец, те или иные случайные обстоятельства. Вытесненные языки, однако, бесследно не исчезают. Отдельные слова таких языков, а иногда и некоторые грамматические особенности, входят в состав языка-победителя. В каждом языке можно проследить несколько временн ы х слоев, определяемых элементами из языков-предшественников (субстрат) и более поздними заимствованиями (адстрат). Лингвистические исследования, таким образом, служат важным подспорьем при изучении истории народа, особенно если другие источники скудны или вообще отсутствуют.

Еще сложнее обстоит дело с преемственностью культурной. Любая культура есть результат сложного взаимодействия культур-предшественниц, саморазвития и непрерывного взаимного обмена с культурами-современницами. «Чистых» культур, как и «чистых» рас, не бывает. Культурная же изоляция, подобно изоляции биологической, но в гораздо более короткие сроки, ведет к вырождению культуры. Это относится и к древнейшим «первичным» цивилизациям, возникшим в Южной Месопотамии и в долине Нила. Обе эти цивилизации вобрали в себя все важнейшие достижения времен палеолита и неолита, в том числе основные приемы сельского хозяйства и ремесла. От других народов они переняли искусство обработки металлов — сначала золота, меди и бронзы, а в дальнейшем и железа, а также коневодство и многое другое. Разумеется, и их собственный вклад в общечеловеческую культуру был громаден. Важнейшее место в нем занимает изобретение и широкое применение письменности. Появление письменности ознаменовало собой качественно новый этап в развитии человечества, ибо теперь стало возможно накапливать и сохранять информацию в объемах, бесконечно превышающих объем индивидуальной человеческой памяти. Человечество обрело бессмертную коллективную память — основу его дальнейшего развития.

Таким образом, учитывая все вышеизложенное, можно сказать, что нынешние жители Ирака в антропологическом отношении являются в основном потомками обитателей древней Месопотамии и в меньшей степени других народов, приходивших туда позднее. Сохранив культурное наследие древности, присоединив к нему достижения многих других народов и свои собственные, они стали в дальнейшем носителями одной из самых блестящих культур раннего средневековья: Ирак был центром Арабского халифата, а Багдад — наряду с Константинополем — одной из культурных столиц мира. А языки, на которых говорило население древней Месопотамии, в силу различных обстоятельств вымерли еще в древности, но их след остается в более поздних языках вплоть до нашего времени.

Древнейшими жителями Двуречья, о которых мы находим упоминания в письменных памятниках, были шумеры на юге и аккадцы на севере.

Аккадский язык относится к восточной ветви группы семитских языков семито-хамитской (по новейшей терминологии — афразийской) языковой семьи. В настоящее время живых языков, принадлежащих к этой ветви, не существует.

Что же касается шумерского, то до сих пор все попытки установить его родство с каким-либо из известных живых или мертвых языков оказывались безуспешными. Шумерский язык пытались связать с армянским, венгерским, грузинским, древнеегипетским, китайским, тюркскими языками. Заметим, что все перечисленные языки не родственны между собой, т. е. относятся к разным языковым семьям. Такие попытки делались и дилетантами, и учеными, но все они не выдерживают сколько-нибудь серьезной критики. Не составляет в этом смысле исключения и последняя по времени попытка, предпринятая О. Сулейменовым в его книге «Аз и Я» (Алма-Ата, 1976).

По-видимому, шумеры и аккадцы не были первыми обитателями Двуречья. Удается обнаружить слабые следы некоего субстратного языка, условно именуемого «банановым» из-за сходства структуры его слов с английским словом «banana»: они содержат повторяющиеся слоги. Таковы, например, имена богов: Бунене, Забаба и т. п. Кроме того, названия некоторых древнейших населенных пунктов Шумера не имеют сколько-нибудь удовлетворительной шумерской или иной этимологии. Практически это все, что можно сказать о дошумерском населении юга Месопотамии.

Шумеры появились на крайнем юге Двуречья в конце V — начале IV тысячелетия до н. э. и заселили территорию, северная граница которой проходила примерно у нынешнего Багдада. Откуда они пришли, пока неясно. Существует теория, что пришли они с Востока — из Ирана или даже Средней Азии. Но сами шумеры связывали свое происхождение с Дильмуном, т. е. Бахрейном. Следует отметить, что шумерское слово «кур» означает «гора» и «чужая, враждебная страна» (свою страну шумеры называли «калам»). В шумерской мифологии горы обычно — обиталище грозных и враждебных сил.

Читать дальше