Мамед Ордубади - Тавриз туманный

Любовь - болезнь! Эта болезнь должна длиться определенный период. Ничто не может заставить ее остановиться на полпути. Она держится до известного времени со всеми страданиями и радостями, слезами и наслаждениями.

Не успел я допить стакан чаю, как из соседней комнаты показалась мисс Ганна. Она села рядом со мной. Позвав служанку, девушка попросила чашку чаю.

С мальчиком, находящимся у мисс Ганны на посылках, я отправил Мешади-Кязим-аге небольшую записку.

"Мешади-Кязим-ага! Сегодня мы едем на устраиваемые на берегу Аджичая скачки. Срочно пришлите экипаж. Возможно, что вернуться к обеду не сумею. Пришлите немного закусок".

- Раз у нас есть время, пойдем посмотрим на мою выставку! - сказала Ганна, взяв меня под руку.

Мы вошли в ее рабочий кабинет. На столе посреди комнаты были разложены все ее драгоценности: в том числе привезенные ею из Америки подарки, полученные за время знакомства со мной, и все драгоценности, приобретенные ею на собственные средства. Тут же лежала и моя деревянная ручка.

- Ты сама устроила эту роскошную выставку?

- Не правда ли, красиво?

- Очень!

- Выставку устроила Шумшад-ханум.

- Откуда она узнала, что у тебя столько драгоценностей?

- Я сама показала их ей.

- А с какой целью вы устроили эту выставку?

- Она сказала, что устроила выставку из своих драгоценностей и мне посоветовала сделать такую же.

Я промолчал. Цель Шумшад-ханум была ясна. Она хотела извлечь эти ценности из сундуков девушки, чтобы в нужный момент похитить их.

- Это такая способная, такая талантливая женщина! - восхищалась Ганна.

- О, у меня в этом нет никаких сомнений!

- И характер у нее такой же прекрасный, как она сама! Она заставила меня полюбить ее, как родную сестру. Я постоянно думаю о ней. Рафи-заде совсем ей не пара! Ее молодость гибнет в его руках.

Мне было искренно жаль, что она так заблуждается. Я знал, что Шумшад-ханум ежедневно находит для нее новых покупателей. В последнее время она обещала девушку и главному телохранителю Гаджи-Самед-хана Кулусултану. Из-за нее между Рафи-заде, Махмуд-ханом и Кулусултаном шла грызня. Все трое торопили Шумшад-ханум и требовали скорее привести ее к ним.

- Желаю, чтоб твоя дружба с Шумшад-ханум окончилась счастливо! - сказал я, пожимая девушке руку.

Мисс Ганна принялась хвалить Шумшад-ханум, Шухшеньг, Пэрирух и Салиму-ханум, наделяя их всеми положительными качествами. Она считала для себя большим счастьем, что знакома с ними и надеялась с их помощью еще лучше изучить тавризянок и женщин Востока.

- Я собираюсь написать книгу о впечатлениях, полученных от знакомства с этими женщинами. До сих пор никто как следует не ознакомил американцев с женщинами Востока.

- Впечатления, полученные тобой, от этих особ, действительно стоит описать, - заметил я, усмехаясь. - В этом отношении я могу помочь тебе!

Мисс Ганна продолжала рассыпаться в похвалах по адресу Шумшад-ханум.

- Она чудесно гадает. Она открывает прошлое, предсказывает будущее. Она просто изумительна! А Шухшеньг-ханум гадает еще лучше. Шумшад-ханум гадала мне на тебя и сказала очень многое. Удивительная женщина!

Мисс Ганна была на пути к гибели. Было ясно, что ее, так же, как и внучку Кэлэнтэра, Шумшад-ханум поведет гадать и продаст за высокую цену.

Пора было ехать, Ганна начала собирать со стола бумаги и запирать их в несгораемый шкаф.

- Это в высшей степени ценное письмо - сказала она, указывая на запечатанный пакет. - Разве ты не интересуешься им?

- Я интересуюсь тобой, твоими словами, твоими поступками.

В то время, как девушка собиралась распечатать письмо, фаэтон остановился у ворот.

- Дорогой прочитаем! - сказала она, опуская письмо в карман.

* * *

Не успел фаэтон отъехать, как мисс Ганна, заговорив о ходе подготовки к предстоящим выборам в иранский парламент, заметила:

- Среди дипломатов по вопросу о выборах существует полнейшее разногласие. Русский посол в Тегеране советует выборы депутатов от азербайджанцев провести в Тегеране, полагая, что в случае, если азербайджанские представители будут выбраны из тегеранцев и среди них не окажется русофилов, правительство России, доказав незаконность выборов, может аннулировать их и, организовав выборы в самом Тавризе, проведет своих сторонников. Министр же иностранных дел Сазонов возражает, указывая, что это может вызвать недовольство Англии.

Несколько дней тому назад нам удалось получить копию английской ноты. В этой ноте Англия обвиняет Россию в том, что она отторгла территорию, населенную азербайджанцами, от Ирана, поддерживает и защищает самоуправство Гаджи-Самед-хана, игнорирует тегеранское правительство и тем самым нарушает договор 1907 года. Вчера мы получили и копию секретной телеграммы министра иностранных дел Сазонова русскому послу в Тегеране. Из этой телеграммы видно, что решено заставить Гаджи-Самед-хана приступить к проведению выборов.

Говоря это, мисс Ганна достала копию телеграммы.

"Телеграмма номер 5.

От министра иностранных дел Сазонова русскому послу в Тегеране Коростовцеву.

Копия Тавризскому консулу.

Ваши телеграммы за номерами 82 и 91 получены. С вашей точки зрения выборы депутатов от азербайджанцев в Тегеране - нежелательны. Этот шаг мешает политике неподчинения Гаджи-Самед-хана центру. Таким образом, мы можем потерять этого нужного и полезного нам человека. Удержать же его будет трудно. Если мы согласимся на выборы в Тегеране, впоследствии мы не сумеем опротестовать выборы и объявить их незаконными, и у нас не будет прав на аннулирование их. По чести надо сказать, что иранцы будут вправе задать нам вопрос: "Почему вы раньше не заявили об этом?"

Выборы представителей в Тегеране создадут почву для многих беспорядков. В Тегеране могут оказаться выбранными нежелательные нам лица. Вот почему необходимо принудить Гаджи-Самед-хана приступить к выборам в Тавризе, в соответствии с нашими интересами.

Сазонов".

Мисс Ганна не была революционеркой. Она оказывала нам услугу только потому, что хотела нанести ущерб русским интересам, изобличить политику России, а также завоевать мои симпатии как иранца.

Сообщив мне о телеграмме Сазонова, она действительно оказала нам огромную услугу. Мы могли бы помешать выборам русофилов в парламент. Я решил обратиться с воззванием к населению Тавриза и разоблачить последние интриги Гаджи-Самед-хана.

Фаэтон подъехал к берегу Аджичая, где было много народу. Все, от мала до велика, мужчины, женщины и дети прогуливались в садах "Эмир баги", "Чемшмели баг" и "Даш капули баг".

Письмо, отправленное мне Мешади-Кязим-агой через кучера, я смог вскрыть и прочесть, когда мы уже проезжали через кладбище "Джихаррах".