Александр Шубин - Великая Испанская революция

Анархо-синдикалисты, которые вели борьбу с генералитетом за сохранение милиции, поддержали атаку на Асенсио, которого «Кастилия либре» назвала «Большим организатором поражений» [856].

А. Виньяс справедливо, на наш взгляд, называет среди причин атаки на Асенсио и советский фактор: «Его обвиняли в многочисленных ошибках и провалах, представители Союза питали безосновательные подозрения на предмет его лояльности» [857].

Советская разведка вела сбор компромата на Асенсио. Ничего особенно убедительного «нарыть» не удалось. Помимо его кадровой политики — разгульная жизнь в бытность военным атташе в Португалии в 1934 г. и — «жемчужина коллекции» — письмо Франко к Асенсио 5 ноября 1934 г. Его текст был передан неким масоном Э. Барберо испанскому консулу в Бордо якобы от анонимных «португальских антифашистов», что само по себе ставило под сомнение подлинность «письма» [858]. Советская сторона подозревала Асенсио в работе на Франко, но доказательств не имела. Поэтому в ход пошла агитационная машина.

В ответ на эту кампанию Ларго Кабальеро 16 февраля направил письмо в ЦК КПИ: «Так нельзя защищать общее дело, правительство и единое командование, о которых многие кричат, чтобы потом саботировать их» [859]. Однако против Асенсио выступили и влиятельные социалисты, в том числе считавшийся левым генкомиссар Альварес дель Вайо.

Коммунисты прозрачно намекали на то, что Асенсио — предатель, и 19 февраля Ларго Кабальеро потребовал от коммунистов доказательств этого [860]. Доказательства не были представлены, но в условиях травли 20 февраля Асенсио подал в отставку [861]. Вслед за ним рапорт об отставке написал и Кабрера, но Ларго пока оставил его на посту, и, как пишет Я. Берзин, «он на второй день опять заходил петушком» [862]. 19 февраля Ларго даже поставил перед Асаньей вопрос об отставке правительства, но это был скорее демарш, чем серьезное намерение.

Все ждали: кто же придет на место Асенсио? А. Виньяс рассказывает: «В качестве преемника Асенсио Ларго выбрал очень преданного журналиста без малейшего военного образования… — Карлоса Барайбара. В это время тот находился в Касабланке и, естественно, ничего не знал… Выбор был ошибочным, так как, за исключением личной преданности, Барайбар не мог привнести ничего в ситуацию, в которой прежде всего требовалось знание военных вопросов» [863].

Барайбар, конечно, вернулся из Касабланки, но его роль оставалась чисто политической, что показывает — выбор Ларго был не так глуп, как кажется его критикам. Он считал, что лучшим военным специалистом для координации работы военного министерства является Асенсио, назначенный теперь помощником военного министра. Следовательно, заменить его нужно было не другим генералом, который привнесет в военную политику новые политические влияния и новые, не обязательно удачные, идеи. Чтобы продолжать прежний курс, нужно было «заместить» Асенсио человеком, который не сможет и даже не будет претендовать на то, чтобы его заменить. Опытный политик, Ларго на этом этапе обыграл оппозицию, оставив Асенсио реальным руководителем военного министерства, выставив в качестве чисто фасадной фигуры Барайбара.

Поскольку Высший военный свет собирался редко и работал под председательством Ларго Кабальеро [864], было не столь важно, кто формально являлся его секретарем. Реальное руководство военным ведомством и Генеральным штабом оставалось в руках премьера, а текущую работу продолжал вести Асенсио и другие лояльные Ларго Кабальеро офицеры. Грандиозная кампания, инициированная коммунистами, закончилась гамбитом. Пожертвовав малым, Ларго Кабальеро сохранил свои позиции. Как справедливо пишет А. Виньяс, «вопрос заключался не в поддержке генерала Асенсио, а, не более и не менее, в контроле над военной политикой» [865]. Ларго выиграл партию, сохранив контроль за собой.

Берзин с неудовольствием констатирует, что сняв Асенсио, а потом и Кабреру, «Кабальеро все оставил по-старому» [866]. Асенсио оставался ключевой фигурой в военном ведомстве, влиял на решение кадровых вопросов. Так, на место начальника Генерального штаба советские советники, коммунисты и Прието прочили начальника штаба Центрального фронта Висенте Рохо, но Асенсио и его сторонники заблокировали это назначение [867]. Впоследствии мы увидим, что в сомнениях по поводу Рохо были свои резоны.

Фактически работу начальника Генштаба вел Альварес Коке, по мнению советских специалистов — «военное дело понимающий», но «бесхребетный» [868], — то есть как раз управляемый Ларго Кабальеро и Асенсио. «Фактическим руководителем штаба и субсекретариата военмина, очевидно, является находящийся за кулисами Асенсио, который нигде не показывается, но рука которого везде чувствуется» [869].

С учетом этого неубедительно выглядят и выдвинутые историком А. Виньясом обвинения центрального республиканского командования в непрофессионализме, например: «Необходимо подчеркнуть этот недостаток профессионализма в самом центре военных усилий Республики и сравнить его со строго войсковым, пусть и лишенным особого воображения, подходом Франко к военным вопросам» [870]. Асенсио был профессионалом (что, кстати, определяло не только его достоинства, но и недостатки) [871], Ларго сохранил позиции этого и других профессионалов, не поступившись при этом основами своей военной политики. Мы имеем возможность выполнить пожелание А. Виньяса и сравнить эффективность этого курса Ларго и военной политики Франко и его союзников. Такую возможность нам предоставила битва при Гвадалахаре. Ее результаты доказывают — военная политика Ларго в этот период оказалась успешнее. Увы, правительство Негрина, которым восторгается А. Виньяс, не смогло предоставить на поле боя такого же «результата сравнения». «По плодам узнаете…»

В связи с отставкой Асенсио коммунисты стали развивать успех и требовали во «Френте Рохо» «самой глубокой чистки командных должностей» [872]. Анархисты все еще поддерживали их, перенося огонь и на Ларго Кабальеро. Когда он 24 февраля назвал Асенсио «ценным сотрудником» [873], орган Валенсийской ФАИ писал 25 февраля: «Народ, который стоит выше всякого правительства, обвиняет генерала Асенсио в том, что он — организатор поражений, и если Ларго Кабальеро не отказывается от того, что он — сын народа, он должен:

1. Покинуть пост военного министра.

2. Не мешать работе по очистке командного состава армии» [874]. Радикальные анархисты разошлись настолько, что высказали мысль, уже обсуждавшуюся в кулуарах более умеренных противников Ларго Кабальеро: он «должен принять во внимание, что он больше, чем стар, что он впал в старчество, а старческие люди не могут и не должны управлять» [875]. За этот грубый «наезд» на премьер-министра газета была конфискована и закрыта до 2 марта. «Носотрос» поддержала тему: «Кабальеро стар» и пусть уходит с генералами. Негодных генералов уберем и силой [876]. Таким образом радикалы-анархисты шли впереди коммунистической атаки на правительство Ларго Кабальеро. Но лидерам НКТ, по советским данным, это не нравилось. Они «резко отрицательно относятся к позиции этой анархистской газеты» [877]. На съезде ФАИ Васкес собирается требовать закрытия этой газеты «как вредной» [878].