Иван Папанин - Лед и пламень

Комиссия одобрила наши предложения.

К этому времени ОМЭР уже приобрел солидный опыт работы и немалый авторитет. К нам стали систематически обращаться из министерств и ведомств с просьбами об экспертных заключениях по проектам новых исследовательских судов и для разных консультаций по экспедиционным вопросам. ОМЭР стал инициатором ряда важных мероприятий.

По нашему предложению Академия наук активно включилась в обсуждение научных задач изучения высоких широт Арктики и на заседании Президиума академии были обсуждены итоги исследований первых послевоенных экспедиций в высокие широты и результаты работы дрейфующих станций "СП-2", "СП-3" и "СП-4" (их возглавляли Михаил Михайлович Сомов, Алексей Федорович Трешников и Евгений Иванович Толстиков).

У нас были все основания настойчиво требовать средства на постройку больших судов. Во многих странах уже шла подготовка к Международному геофизическому году (МГГ)-1957-1958 годы,- и правительство Советского Союза официально подтвердило, что советские ученые будут участвовать в этом важнейшем международном мероприятии. При Академии наук СССР был создан Междуведомственный комитет по подготовке и проведению МГГ; возглавил его вице-президент АН СССР академик И. П. Бардин. Большое значение уделялось работам в Мировом океане. Совет Министров СССР рассмотрел предложения Академии наук СССР об участии в Международном геофизическом годе, одобрил их и субсидировал, к великой нашей радости, постройку новых кораблей океанского плавания. Так произошло рождение нового корабля науки "Михаил Ломоносов", а за ним еще двух судов - "Петр Лебедев" и "Сергей Вавилов".

Наконец-то я мог поздравить директора Морского гидрофизического института академика Владимира Васильевича Шулейкина с новым кораблем. Правда, это судно предстояло еще спроектировать и построить, но раз у нас в руках было решение правительства, то мы не сомневались: новое судно скоро будет!

Подобно Институту океанологии, Морской гидрофизический институт был создан также на базе лаборатории. Эта лаборатория выделилась из Геофизического института АН СССР. Организатором нового института и его первым директором стал академик В. В. Шулейкин. В отличие от Института океанологии, включавшего в себя весь комплекс проблем современной океанологии и проводившего широкие геолого-географические и биогеографические исследования, институт Шулейкина вел целенаправленные гидрофизические работы. Но институт не имел собственного судна и проводил экспедиции на арендованных или попутных судах, а такие работы, как показал опыт, были нерентабельны и малопродуктивны.

Вместе с Шулейкиным я поехал к министру морского флота В Г. Бакаеву, чтобы договориться о передаче нам одного из строящихся судов. У Бакаева мы встретили решительный отказ.

Пришлось перенести вопрос в Комиссию Совета Министров, куда был приглашен также и Бакаев. Увидев, что упорствовать дальше бессмысленно и что решение правительства придется выполнять, Бакаев сдался:

- Возражения свои снимаю. Выбирайте любое судно из заложенных для нас на верфях.

"Михаил Ломоносов" оказался в общем хорошим научно-исследовательским судном, но мог бы быть куда лучше и современнее, будь он построен на базе дизельного теплохода. "Ломоносов" же имел паровую машину, работавшую на жидком топливе.

Техническое задание и эскизный проект нового судна были разработаны в Отделе морских" экспедиционных работ совместно с учеными Морского гидрофизического института, а судно построено судоверфью "Нептун" в Ростоке (ГДР).

На океанских просторах появился новый корабль АН СССР водоизмещением около 6 тысяч тонн. Как и "Витязь", это был плавучий институт, в лабораториях которого могло работать в рейсах 60-65 научных сотрудников.

Если "Витязь" прославился изучением Тихого океана и дальневосточных морей, то "Михаил Ломоносов" - Атлантического. С кораблем "Михаил Ломоносов" связано одно из крупнейших открытий мировой океанологии XX века: в Атлантическом океане обнаружено, а позже детально исследовано глубинное противотечение. Его назвали экваториальным подповерхностным противотечением Ломоносова. Это как бы мощная подводная река шириной 200-250 миль, текущая в океане на глубинах 30-50 метров. Течет она вдоль экватора и пересекает Атлантический океан от Южной Америки до берегов Африки. Это открытие изменило прежнее представление о циркуляции водных масс в тропической Атлантике.

Георгий Петрович Пономаренко и другие исследователи течения Ломоносова были удостоены в 1971 году Государственной премии СССР. Большой теоретический и практический интерес представляли также исследования естественной и искусственной радиоактивности океанских вод и атмосферы над ними. Эти исследования проводились под руководством талантливого ученого-гид-рофизика Б. А. Нелепо, ныне директора Морского гидрофизического института в Севастополе.

И если успехи Института океанологии АН СССР теснейшим образом связаны с "Витязем", то Морской гидрофизический институт достиг современного уровня работ только после того, как у него появился "Михаил Ломоносов".

Перед началом Международного геофизического года Академии наук СССР была передана немагнитная шхуна "Заря". ОМЭР не принимал участия в ее постройке. Заслуга ее создания принадлежит бывшему директору Института земного магнетизма Николаю Васильевичу Пушкову и его соратнику, ученому-магнитологу Михаилу Михайловичу Иванову. Но уж если попала "Заря" в академический флот, то пришлось нам заниматься ею всерьез.

Внимания к себе "Заря" требовала большого, забот и хлопот с нею было не меньше, чем с крупнотоннажным океанским судном. Дело в том, что это мотопарусное деревянное, трехмачтовое судно водоизмещением всего 600 тонн было уникальным и по своей конструкции, и по характеру выполняемых рейсов. Даже опытных мореплавателей приводила в восхищение работа коллектива, ходившего на этом судне. Надо быть не только опытными мореплавателями, но и людьми большого мужества, чтобы на таком суденышке бороться с холодными штормами в Гренландском и Норвежском морях, стойко переносить жару тропиков, выдерживать шквалистые ветры Индийского океана и выполнять при этом изо дня в день, из месяца в месяц научные наблюдения.

Шхуна "Заря" - немагнитное судно, и ученые-геофизики вели на нем измерение геомагнитного поля с акваторий морей и океанов. Обычный срок службы деревянных судов - около 10 лет, но благодаря хорошей эксплуатации и заботе о техническом состоянии шхуны удалось продлить жизнь "Зари" вдвое. Когда "Заре" исполнилось 15 лет, Морской регистр СССР предложил нам списать судно. Регистр очень строгая, авторитетная организация, и решение его - закон для всех. Ведь Регистр отвечает за безопасность мореплавания и выдает разрешения на плавание судов в зависимости от их технического состояния. Спорить с Регистром чаще всего бесполезно. Но мы умолили продлить разрешение на плавание "Зари". Для этого предстояло произвести капитальный ремонт судна, что было непросто: ведь в наше время почти не осталось специалистов, которые могли бы строить и ремонтировать деревянные суда. И все же мы отыскали таких специалистов в Эстонии. Мастера Таллинской судоверфи привели "Зарю" в порядок, и, подняв паруса, она вышла в очередной рейс.