Роман Ключник - От Петра I до катастрофы 1917 г.

Я знаю всё подробно, даже где хранится переписка Наполеона с обнаженными злоумышленниками…

Не он ли (Сперанский. - Р.К.) Ваше Величество был орудием в прошедшее время, когда Ваше Величество при Тильзите быв обманутым, заключили мир и мир для России самый невыгодный, бремя коего и тяжесть вы уже испытали, от которого финансы Ваши опустели и способы поправления исчезли… Итак, Ваше Величество, наступило время занятое поправлением Монархии и критического её положения избрать нужных людей к сему важному делу, сие есть искусство…

Письмо сие есть последнее, и если останется недействительным, тогда сыны Отечества необходимостью себе поставят двинуться в Столицу и наступательно требовать как открытие сего злодейства, так и перемены правления. Граф Ростопчин и Москвитяне».

Согласитесь - не часто можно встретить в такой форме требование сместить второго человека в государстве, «визиря», «русского Ришелье».

Мудрый Сперанский под предлогом защиты России на её западных рубежах убедил стянуть войска из Прибалтики и столицы в Польшу, и на входе дать сражение Наполеону. Наполеон мог разгромить русскую армию и в Польше, и двигаться свободно на Петербург и Москву(!), тем более, что в Польше для русской армии была ловушка: во-первых, была уже договорённость Наполеона с польской элитой, по которой Наполеон гарантировал полякам возвращение суверенитета и воссоздание свободной Польши, а поляки, понятно, ради этой святой для них цели были готовы сражаться в рядах наполеоновских войск неистово, и было совершенно понятно, что польские войска, в том числе и в составе русской армии, обязательно перейдут на сторону Наполеона, притом, возможно, в самый неподходящий, критический момент.

Во-вторых, сама по себе Польша в случае военных действий на её территории была большой ловушкой, потому что было совершенно понятно, что как только начнутся боевые действия, то начнется тотальное восстание поляков за независимость - и польская земля будет гореть под ногами русской армии, а с каждого куста будут палить партизаны.

И в-третьих, Наполеон мог начать отвлекающие сражения в Польше, где русская армия увязла бы, неся огромные потери по перечисленным выше причинам, а сам высадиться в Прибалтике и прямым ходом идти по свободной от войск территории к двум российским столицам - это как раз и пытался объяснит в своём категоричном письме императору Ростопчин, тем более, что Наполеон и в самом деле стал строить в Померании в спешном порядке суда для переброски своих войск на прибалтийское побережье, минуя Польшу.

Таким образом второй человек в Российской империи, находясь в столице рядом с императором, помогал как мог своему кумиру Наполеону и своей любимой Французской республике…

Но и это ещё не все «гениальные» реформы «гениального» реформатора. Сперанский предложил Александру Первому в связи с войной резко увеличить налоги с населения и ввести новые, и появившиеся дополнительные средства переправить в Польшу для усиления польской армии, и, возможно, чтобы она не перешла на сторону французов. Мало того, что по вышеуказанной причине собранные огромные деньги просто пропали бы и более того - достались бы врагу, но главное - резко увеличенный налоговый гнет вызвал бы сильное недовольство народа и создал бы революционные настроения и революционную ситуацию… - что и требовалось по технологическому замыслу, и благодарный народ с ликованием встречал бы освободителя Наполеона, как встречали его евреи в захваченной Наполеоном Пруссии…

Вот это Александр Первый смог понять отчетливо и, отвергая очередной раз предложение Сперанского, ответил: «… ежели ещё сие выпустить (увеличение налогов. - Р.К.), то неминуемо должно ожидать народного противу себе озлобления».

Теперь, вероятно, плюс к резким и даже неуважительным возмущенным протестам Карамзина, Ростопчина и многих других патриотов Отечества российский император сам стал смутно о чём-то неприятном и даже страшном догадываться.

«Увы, Александр I дрогнул и для сохранения спокойствия общества решил принести в жертву своего верного сподвижника, которого враги в довершении ко всему беспочвенно обвинили во взяточничестве (мол, только в Петербурге у него 11 домов и т. д.)», - сокрушаются современные поклонники «гения» Сперанского Л-Г-М, по мнению которых, как мы видим, российский император оказался слабовольным, коварно предал верного друга и цинично принес его в жертву разбушевавшемуся обществу негодяев…

Как видим, судьба знаменитой Отечественной войны и России во многом определялась ещё до начала военных действий - в идеологическом противостоянии патриотов России и масонов.

Но не сразу «сказка» про Сперанского сказывалась… Российский император ничего пока репрессивного против Сперанского не предпринял, а только учредил тайный следственный комитет для исследования деятельности Сперанского и вообще масонов, о чём Сперанский, благодаря своим «братским» связям, скоро узнал, что видно из его письма масону А. Н. Оленину 11 сентября 1821 года, (как раз после законодательного запрещения существования масонских организаций в России Александром Первым 21 августа 1821 года): «В 1810 или в1811 году повелено было дела масонские подвергнуть рассмотрению особого секретного комитета».

Следственный комитет вдруг выяснил, что Сперанский вместе со своими единомышленниками с октября 1811 года готовился уже к приходу Наполеона и серьёзно прорабатывал проект управления Россией без монарха или «помимо монарха», а только с помощью Государственного совета, Сената и Министерств, а во главе этого исполнительного аппарата был создан идейный мозговой центр - «Безгласный комитет», в который кроме «гениального» Сперанского входили иностранцы: барон Амфельд, Яков Де-Санглер, и для страховки, усиления и прикрытия пытались приобщить к нему главного полицмейстера А. Д. Балашова.

Когда в результате следствия многое «странное» и удивительное открылось, то тогда и сейчас фанатичные поклонники Сперанского, вернее - идеологические, как и в 1901-1906 годах, валили и валят всё на Балашова, на козни и провокации «охранки». Хотя, вероятнее всего, Балашов сам играл на «два фронта», страховался на «всякий случай» на будущее, если проект Сперанского сработает или если придет новая власть в лице всемогущего Наполеона. А когда началось следствие и «запахло жаренным», то Балашов объяснил, что вошел в «Безгласый комитет», чтобы лучше выяснить происки врагов, и наконец-то выяснил как раз - когда началось следствие, и только теперь доложил.

Но и в этом случае опять никаких репрессивных мер против Сперанского Александр Первый не предпринимал, и Сперанский оставался вторым человеком в Российской империи, при исполнении…