Роман Ключник - Террористическая война в России 1878-1881 гг.

Казалось бы, “мудрец” Добролюбов всё знает: что писать, как писать, какие должны быть герои, что они должны говорить и делать - и взял бы вместо статьи размером в роман и сам написал бы “правильный” роман, - и все проблемы решены. Можно всю жизнь клясть “тьму”, а можно немного напрячься, потрудиться и зажечь хотя бы одну свечку… Но вместо этого грязный эстет Добролюбов пытается заставить талантливого писателя И. Тургенева загнать в узкий переулок своего радикального западного мировоззрения и заставить писать произведение, нужное западникам, по параметрам, установленным бездарным Добролюбовым. Это вид насилия и хамства.

После этого у интеллигентного, необычайно терпеливого и тактичного И. С. Тургенева дрогнуло внутреннее равновесие, сорвалось “постепенство” и понеслось в обратную сторону против западников, вышло во вне и нарушило внешнее равновесие вокруг И. С. Тургенева, - он возмутился не только Добролюбовым, но и гневно разругался с опубликовавшим статью “Современником”, и разорвал со всеми ими отношения. Ведь он познакомился со статьей Добролюбова до её опубликования, был очень недоволен, не хотел выносить разногласия наружу и очень просил Н. А. Некрасова (1821-1877) не публиковать в “Современнике”, но этот “рыцарь на час”, который о себе писал:

…Погрузился я в тину нечистую

Мелких помыслов, мелких страстей,а в конце своей жизни в своих “Последних песнях” (1876 г.) признал честно:

…Я настолько же чуждым народу

Умираю, как жизнь начинал,

не прислушался к настоятельной просьбе И. С. Тургенева по принципиальным идейным соображениям, и опубликовал. Им необходимо было дать публичную взбучку И. Тургеневу в назидание другим писателям, чтобы впредь они хорошенько думали - что писать, что надо писать…

И. С. Тургенев болел за Россию, и любил Россию. Западники здорово “перегнули палку” в своём революционном радикализме и даже, вероятно, чувствовали некоторую вину перед обиженным своим бывшим товарищем, порвавшим с ними.

Но когда был издан следующий роман И. С. Тургенева “Отцы и дети”, то западники поняли, что и у И. Тургенева это принципиальная позиция, и они оказались по-своему правы, обидев И. Тургенева.

Ведь И. Тургенев с уничтожительной правдой и в карикатурном виде показал так желаемого русского левого радикального “героя нашего времени” - Базарова. При этом именно И. Тургенев очень удачно ввел термин “нигилисты” от латинского слова “nihil” - “ничего”, ведь нигилисты ничего не могли создать, они ничего созидательного не представляли, - они только критиковали и желали разрушить, это были критики и опасные разрушители.

“Ну, а сам господин Базаров собственно что такое?” - издевательски через “что” задавался вопросом Тургенев, а “что такое” - это принципиально грязный и неряшливый нигилист, всё отрицающий и всё критикующий, с обкусанными ногтями, вызывающе и грубо ведущий себя с окружающими, морально-нравственный урод-разрушитель, лишенный всяких семейных ценностей, “новый человек” - где новое не только не всегда самое лучшее, но даже - нехорошее и опасное, утверждающее:

“Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта”.

Почему химик для нигилистов, либералов, западников полезнее поэта? - Потому что он может создать бомбу, которую можно метнуть в российского царя или в какого-нибудь генерала. И мы уже через несколько лет увидим результат первых химиков, первых террористов-бомбометателей пытающихся убить смертоносными бомбами государя.

И. Тургенев не принимал и презирал современных ему Базаровых, поэтому “безобразное зрелище” - Базаров в его романе перед смертью, чувствует себя “червяком полураздавленным”, и сам себя спрашивает: “Я нужен России?”, и сам отвечает: “Нет, видно, не нужен”. “Убежденный” западник И. Тургенев оказался “чужой среди своих” - патриотом, и российскому обществу прочитал прекрасную лекцию на тему: “Что такое хорошо, а что такое плохо, и - как выглядит современное зло”.

Самые глупые и тупые из западников сомневались, не хотелось им верить, и лезли к Тургеневу с вопросами: “Вы осуждаете Базарова или его пропагандируете?”, а наиболее радикальные этой же умственной категории “трясли писателя за грудки”: “Вы за Базарова или против?!”.

А самые умные западники в бешенстве и ярости назвали коварного предателя “Асмодеем нашего времени”. Фёдор Достоевский, наблюдавший весь этот истеричный вой против И. Тургенева, сочувственно заметил:

“Ну и досталось же ему за Базарова…”.

Оправившийся от потрясения Д. Писарев первый сообразил, что надо как-то защищаться и нейтрализовать замысел И. Тургенева и попытался перехватить летящее копье критики в сторону либералов и повернуть в обратную сторону на пользу делу - он стал прихорашивать Базарова, делать из него настоящего героя и стал его в этом амплуа пропагандировать, при этом притворно хваля И. Тургенева. Финт-маневр сообразительного Д. Писарева в точности повторили большевики, затем советские идеологи, и сегодня, в 21 веке, многие прозападные историки и литературоведы “по инерции” и целесообразности.

И. Тургенев подальше от шума и истерии уехал в Европу к Полине Виардо, купил около Парижа большое поместье и жил, окруженный всеобщим почитанием. Он много размышлял над оптимальным цивилизованным путем развития России, блуждал, искал, выпускал “Дым” и “Призраков” и ещё много различных произведений, но достаточно было “Записок охотника” и “Отцов и детей” чтобы он, будучи признанным живым русским классиком, с триумфом под овации восторженных толп вернулся в начале 80-х в Россию, и достойно закончил жизнь прекрасными “Литературными воспоминаниями” и “Песней торжествующей любви”.

Противник И. Тургенева Н. Добролюбов сразу после нападения на И. Тургенева заболел и умер, и после смерти его быстро забыли. Но Лёва Бронштейн (Троцкий) в ходе подготовки к первой революции в России искал достойного революционного героя-символ-знамя среди русских антимонархистов, и нашел в далеком прошлом - Добролюбова, и стал его реанимировать - 17 ноября 1901 года в статье, посвященной 40-летию смерти родного по духу западника, Бронштейн написал, что “необходимо восстановить” доброе имя Добролюбова в идеологических, политических и пропагандистских целях. Ведь - не своих же кровавых террористов Азефа и Гершуни давать русским как символ революционеров-героев…

Так началась вторая жизнь Н. Добролюбова, подхваченная большевиками, советскими идеологами и современными демократ-либералами.

В результате почти во всех крупных российских городах вы сегодня можете увидеть большие памятники Н. Добролюбову, количество которых точно больше, чем великим русским мыслителям, творцам - И. С. Тургеневу, И. А. Гончарову и А. Н. Островскому, прекрасные произведения которых пытался обсуждать Н. Добролюбов.