Ахметшин Наиль - Тайны великой пустыни

уложены тонкие пряди;

Словно омыты осенней водой,

глаза прозрачны и ясны.

Капли воды увлажнили подол,

на диво крохотны ножки.

Сквозь тонкий лазоревый шелк рукавов

розовеют нежные руки.

Царь обезьян проявил истинное целомудрие и долго бился с коварным оборотнем, их силы были примерно равны. В очередной раз перехитрив злобную, но доверчивую Лочу, он забрал подлинный банановый веер и, довольный, отправился к своим спутникам. Настала очередь Быкоголового обманывать Сунь Укуна. Он превратился в точное подобие Чжу Бацзе и выкрал драгоценность.

Отважные путешественники и их небесные покровители еще долго усмиряли взбунтовавшегося оборотня и его подругу, пока не вынудили их отдать волшебный веер. Получив его, Сунь Укун вплотную приблизился к горам и приступил к священнодействию: «В первый раз махнул веером на огонь, и огонь постепенно стал гаснуть. Он махнул веером во второй раз, и подул свежий прохладный ветер. Когда же он махнул в третий раз, все небо заволокло тучами и стал моросить дождь».

Паломники решили было продолжить свой путь, когда царь обезьян вдруг спросил у Лочи: «А как погасить навсегда Огнедышащие горы?» Дьяволица ответила: надо сорок девять раз махнуть банановым веером, чтобы огонь утих навсегда. Сунь Укун решил помочь местным жителям и дать им возможность забыть тяготы прежней жизни. После сорок девятого взмаха с неба хлынул ливень, который и погасил Хояньшань. Собрав свои скромные пожитки, Сюань-цзан и его помощники пошли дальше, ступая по влажной земле:

В полном слиянии Неба с Землей

Изначальной Истины суть;

Пришли в равновесье Вода и Огонь —

родился Великий Путь.

С тех пор прошло много лет. Возле Огнедышащих гор по-прежнему безумно жарко, а в летний зной они приобретают характерный красноватый оттенок, напоминая туристам о том, куда их занесло. Однако сказочный банановый веер изменил представления и привычки людей в Турфане, уже давно они выращивают здесь изумительный виноград, а в последние годы в конце лета устраивают яркие и веселые виноградные фестивали с всевозможными экскурсиями, национальными песнями и танцами, театрализованными представлениями и, разумеется, великолепной дегустацией вин.

Сентиментальная прогулка в тенистой Виноградной долине, история которой насчитывает четырнадцать веков, создает удивительную атмосферу гармонии с рукотворной природой и неизбежно вызывает в памяти замечательные слова Булата Окуджавы:

…и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,

и друзей созову,

на любовь свое сердце настрою…

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Первое знакомство китайцев с культурой винограда связано, вероятно, с уникальным путешествием Чжан Цяня в Центральную Азию. В государстве Давань, расположенном в Ферганской долине, он увидел, как производится вино и в большом количестве выдерживается в хранилищах, не подвергаясь порче. Выяснилось, что виноградное вино (кит. путаоцзю) там столь же обычный напиток, как и люцерна — корм для «потевших кровью» коней, которые, как известно, произвели на посланца из Китая неизгладимое впечатление. Согласно старинному преданию, он привез на родину семена обеих культур, после чего император издал указ о возделывании винограда и люцерны в Поднебесной.

Наладить собственное производство экзотического продукта в необходимых объемах было не так просто, поэтому он еще долго продолжал поступать в страну по различным каналам. В те годы ее правители стремились к расширению сферы своего влияния в регионе и действовали в указанном направлении весьма энергично. Параллельно все боль — шую популярность приобретали заграничные ягоды и напитки. Видные полководцы привозили их после успешного завершения боевых походов, смелые и предприимчивые купцы доставляли из государств Западного края, правители соседних княжеств преподносили императорскому двору в виде дани или подарков.

Рассказывают, будто в конце династии Восточная Хань (Ив. н. э.) в уезде Фуфэн (совр. провинция Шэньси) жил богатый человек по имени Мэн Лунь. Со временем ему захотелось стать высокопоставленным чиновником. Прекрасно зная нравы, царившие при императорском дворе в те годы, он понимал, что любое дело можно решить с помощью необычного подношения. После серьезных размышлений предприимчивый делец выбрал для этой цели виноградное вино, мода на него перешла тогда все мыслимые границы. Мэн Лунь добился встречи с влиятельным евнухом Чжан Жаном и сумел вручить ему 1 ху (примерно 100 литров) дефицитного напитка. Буквально через несколько дней изобретательного взяткодателя назначили губернатором области Лянчжоу на западе Китая.

Следует заметить, что эта история возмутила не только современников, о ней вспоминали и вспоминают через тысячу лет и в наши дни. Так, замечательный средневековый поэт Су Ши (Су Дунпо) (1037–1101 гг.), прославившийся своими лирическими стихами, человек удивительной честности и неподкупности на государственной службе, с возмущением писал о людях, подобно бессовестному Мэн Луню, покупавших чиновничьи должности, когда талантливый полководец, одержавший сто побед в сражениях за отчизну, не мог получить княжеского титула.

С годами китайские виноградари усовершенствовали свое мастерство. В буддийских летописях столичного Лояна якобы есть предание, согласно которому в окрестностях одного монастыря выращивали виноград, доставленный из Средней Азии. Он прославился настолько, что сам император имел обыкновение ежегодно посещать виноградники в период созревания плодов. Как считают авторитетные специалисты, среди культивировавшихся в тот исторический период сортов преобладали столовые и изюмные, винные сорта долгое время отсутствовали.

Центром возделывания винограда, бесспорно, стал Турфан, его продукция очень быстро получила широкую известность. Например, в первой половине VI века ко двору императора Тоба Вэй (Северная Вэй) местная администрация отправила посольство с данью, в числе прочего был и виноград. Именно здесь начали регулярно выращивать его винные сорта, появившиеся в центральных районах Китая при танском императоре Тайцзуне (VII в.), положившие начало виноделию.

Представляю реакцию читателя, который, ознакомившись с предыдущим утверждением, вполне резонно засомневался: неужели у китайцев прежде не было алкогольных напитков? Как тогда воспринимать, в частности, превосходный цикл «За вином» из 20 стихотворений блистательного Тао Юанымина, творившего во второй половине IV— начале V века? Действительно, в авторском предисловии к нему можно прочитать:

Я жил в свободе от службы и радовался немногому,

да к тому же и ночи стали уже длиннее,