Борис Соколов - Тайны финской войны

12 марта 7–я стрелковая дивизия получила задачу овладеть железнодорожным депо Ристимяки — Киесиля, после чего полностью очистить от противника южную часть Выборга. Однако в упорных боях части дивизии сумели занять лишь несколько домов, продвинувшись всего на 300 м.

В 10.30 вечера 12 марта, когда делегации обеих сторон уже подписали мирный договор, пришло распоряжение о штурме Выборга, который согласно договору и без того становился частью СССР. Уже зная об этом, командование 7–й армии, однако, отдало приказ взять город. Какая же была в этом цель? Вероятно, Сталин (а без его санкции Тимошенко и Мерецков никогда не начали бы наступление за считанные часы до уже согласованного перемирия) считал нужным продемонстрировать Финляндии и заодно миру, что Красная Армия силою своего оружия заполучила ключ от финской столицы. Кремлю надо было убедить и советский народ, что Красная Армия все‑таки победила финнов. Сталин хотел показать всем: мы продиктовали поверженному неприятелю условия мира — никакого здесь «гнилого компромисса».

Мерецков в мемуарах так описывал события, связанные с попыткой его войск овладеть Выборгом:

«Буквально продираясь сквозь вражескую оборону, 7–я армия шла к Выборгу. Через несколько дней мне позвонил Сталин и поставил задачу взять этот город в течение двух — трех дней: линия Маннергейма осталась позади; Ленинград далеко, ему теперь не угрожают; многого мы от финнов не хотим, но для заключе — ния мирного договора необходимо, чтобы противник убедился, что дорога на Хельсинки открыта, поэтому падение Выборга явится для финнов последним тревожным сигналом, а затяжка войны позволит французам и шведам прислать подкретения, и вместо войны с одним государством мы ввяжемся в борьбу с коалицией.

Как раз во время телефонного разговора начался штурм Выборга, закончившийся его взятием. Дорога на Хельсинки была открыта. Убедившись в безнадежности сопротивления, правительство Финляндии начало переговоры. 12 марта состоялось утверждение условий мирного договора, а в 12 часов дня 13 марта военные действия прекратились. Новая граница прошла западнее Выборга…»

Здесь Кирилл Афанасьевич лукаво смешает подлинную хронологию событий, чтобы не быть в глазах читателей соучастником преступления. Ведь командующий 7–й армией, хоть и по приказу вождя, но и своею властью послал тысячи и тысячи наших солдат на бессмысленйый штурм, хотя знал, что Выборг уже советский. Сталин звонил Мерецкову уже после того, как в Москве был подписан мирный договор с Финляндией, по которому финны отдали Выборг Советскому Союзу. Иосиф Виссарионович захотел, чтобы город был взят за то время, что пройдет между подписанием мирного договора и вступлением в силу объявления о прекращении огня. И на штурм Мерецков посылал бойцов только затем, чтобы потом можно было встать в позу: вот советские войска взяли Выборг, и потому белофинны вынуждены пойти на уступки. Но дело еще и в том, что вопреки утверждению Кирилла Афанасьевича, его войска так и не взяли Выборга…

Согласно приказу командующего 7–й армией 12 марта 7–я и 95–я стрелковые дивизии (последняя лишь к вечеру этого дня овладела юго — восточной окраиной пригорода Выборга Карьялы) в 23.30 начали ночной штурм города. Финны, похоже, не ждали от советского командования таких действий, столь далеко выходящих за пределы здравого смысла. Их сопротивление нарастало по мере приближения утра. К этому времени 300–й стрелковый полк занял пригород Топикала, 27–й стрелковый — фабрику в районе Ристимяки, а 257–й — южную часть пригорода Кангасранта. 95–я стрелковая дивизия наконец полностью овладела Карьяла и вышла к железной дороге, которая проходила в полукилометре к юго — западу.

Соединениям 34–го стрелкового корпуса удалось занять значительную часть Выборга, но финны продолжали удерживать северную и северо — западную часть города и разрушенный вокзал. Тем не менее 14 марта в советских газетах рядом с текстом мирного договора появилась лживая «Оперсводка штаба Ленинградского военного округа: «К 7 часам утра 13 марта наши войска в ходе двухчасового штурма заняли город Выборг».

Известного сапера — диверсанта полковника И. Г. Ста- ринова известие о заключении мира застало в ленинградском госпитале, куда его «уложил» финский снайпер. Илья Григорьевич вспоминал: «В середине марта 1940 года в наш госпиталь привезли большое количество раненых в боях за Выборг. В 12 часов по местному времени финны должны были оставить его нам. Однако рано утром после артиллерийской и авиационной подготовки наши войска были брошены на штурм разрушенного и горящего города и понесли огромные потери. И это было сделано по приказу Сталина. И в госпитале я впервые услышал, что ему не жалко русской крови». Нет, в этом отношении Иосиф Виссарионович был настоящим интернационалистом: не жалел крови ни русских, ни грузин, ни финнов, ни поляков.

100–я стрелковая дивизия 12 марта вынуждена была заниматься разминированием и разборкой завалов, поэтому активных действий не вела. Каково же было ее бойцам ночью и утром 13 марта идти в никому уже не нужное наступление. В ходе его 100–я стрелковая дивизия заняла Мусталахти, а 503–й и 561–й полки 91–й мотострелковой дивизии — Таммисуо и находящийся неподалеку кирпичный завод, захватив при этом более 60 пленных.

В полдень 13 марта финские солдаты начали выходить из своих окопов, показывая красноармейцам на часы, знаками объясняя, что война закончилась. Вскоре на нейтральную полосу вышли солдаты и офицеры, еше несколько минут назад смотревшие друг на друга через прицелы винтовок и пулеметов. Теперь они обменивались куревом, оживленно жестикулировали, радуясь тому, что уцелели и скоро вернутся домой. Такие стихийные братания, далеко не единичные, доказывают, что у советских и финских солдат не было ни ненависти, ни презрения друг к другу.

Прорыву линии Маннергейма и последующему наступлению на Выборг содействовали авиация и корабли Балтийского флота. В период с 29 января по 20 февраля самолеты 10–й авиабригады шесть раз выставляли мины на входных фарватерах Турку и в районе Раумы и Пори. Всего было выставлено 45 мин. 26 и 29 февраля соответственно 19 и 14 бомбардировщиков 10–й авиабригады наносили удары по броненосцам береговой обороны противника в Турку. Но из‑за умелого противодействия зенитной артиллерии и истребителей финнов попаданий в корабли не было. 2 марта в совместном ударе 10–й и 8–й авиабригад приняло участие 28 бомбардировщиков под прикрытием 19 истребителей. В ходе воздушного боя было потеряно 3 самолета. По докладам вернувшихся на базы советских летчиков, они сбили 6 финских истребителей. Однако в солидном исследовании финских историков К. Кески- нёна и К. Стенмана «ВВС Финляндии в «зимней войне»», вышедшем в 1989 году, имеются сведения о всех сбитых финских самолетах с указаниями фамилий летчиков и других членов экипажей. Так вот здесь зафиксировано — 2 марта на всех участках фронта финнами были потеряны лишь 3 самолета: 2 истребителя и 1 бомбардировщик.