Андрей Андреев - Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века

Поэтому и видами наказаний служили перевод ученика на последние парты в классе, лишение сладкого пирожного за обедом и ужином и т. д. Все замечания и проступки ученикам отмечались штрихами в классном журнале; «оштрихованные» несколько раз пансионеры могли получить выговор от Антонского, запрещение в воскресные дни уходить из пансиона к родным или попасть за «ослиный стол» — наиболее позорное наказание в пансионе, заключавшееся в том, что провинившийся должен был стоять в углу у печки перед входом в столовую, на виду у всех воспитанников, которых вели на обед.

Интересно отметить, что, обращаясь с наставлениями к молодым дворянам, Антонский апеллировал к их чувству чести и долга, внушал им необходимость «благородства духа», характерного для их сословия, которое заключалось, в частности, в благонравном поведении и прилежной учебе. В пансионе никогда не применялись телесные наказания, столь распространенные, например, в академической гимназии. С ранних лет пансионеры получали представление о дворянском кодексе чести, о нормах светского поведения. Сознательной подготовкой к светской жизни служили частые торжественные вечера в пансионе, театральные спектакли, маскарады и прочие праздники, куда приезжало множество гостей, среди которых у воспитанников было большое число знакомых.

Иногда пансионское начальство отпускало воспитанников и на московские балы, куда их приглашали некоторые семьи.

Вместе с тем, не меньшую роль в пансионе играло и религиозное воспитание, пронизывавшее все стороны его жизни. Наставления воспитанникам, висевшие в каждой комнате, призывали их задуматься, как «добродетельное дитя должно любить Бога», в пансионе строго соблюдались постные дни, каждое воскресенье пансионеры посещали церковь, чтение вслух Священного Писания после вечерней молитвы воспитанников было привилегией самых лучших учеников. Обе эти стороны педагогики Антонского — светское и нравоучительное направления — ярко проявлялись в деятельности Собрания воспитанников благородного пансиона, литературного кружка, который, с одной стороны, развивая творческие способности детей, привлекал их к литературному процессу того времени, с другой же стороны, согласно общей тематике ученических работ, задаваемой Алтонским, служил их нравственному воспитанию.

«Собрание воспитанников благородного пансиона» было основано в 1799 г., его первоначальный устав подписали такие известные питомцы пансиона, как Жуковский, Андрей и Александр Тургеневы, Андрей Кайсаров и др. Первым председателем собрания был избран Жуковский. Целью собрания провозглашалось «исправление сердца, очищение ума и вообще исправление вкуса» воспитанников [306] Сушков Н. В. Указ. соч. С. 37. . Собрания проходили по средам, раз в две недели, в круглом зале пансиона, предназначенном для торжественных актов. На каждом заседании воспитанники читали свои сочинения и переводы, которые «разбирались критически, со всей строгостью и вежливостью», произносили речи или обсуждали вопросы из области нравственной философии и литературы. Старшим воспитанникам предлагалось сделать критический анализ только что вышедших книг и журналов. На собраниях всегда присутствовал Антонский, «но сидел в стороне и слушал, нисколько не мешая свободе мнений; только, когда случалось, при прениях о вопросе кому-нибудь сбиваться в сторону и выходить из вопроса, он напоминал его и наводил на сущность рассуждения» [307] Дмитриев М. А. Главы из воспоминаний моей жизни. М., 1998. С. 68. . От участников требовалось выполнять два условия: «дружество между членами собрания и ненарушимую скромность», которая заключалась в хранении строгой тайны обо всем, что происходило на собрании, и о мнениях его членов. Это масонское правило придавало собраниям в глазах детей некоторое возвышенное значение. Его усиливали посещения собраний известными московскими литераторами Дмитриевым и Карамзиным; последний часто приезжал незваным гостем, возбуждая радость и волнение у воспитанников. Особенно торжественно, в присутствии гостей и профессоров, отмечался день заведения Собрания — 17 марта; так, например, С. Г. Саларев, председательствовавший в одном из таких собраний, часто вспоминал потом об этом как о счастливейшем дне в его жизни [308] Давыдов И. И. Воспоминание о С. Г. Салареве. М., 1821. С. 17. Стихи, прочитанные в день заведения Собрания в 1809 г., были изданы отдельной книгой. .

Почти каждый год, под редакцией А. А. Прокоповича-Антонского, Собрание выпускало литературный альманах, состоявший из сочинений воспитанников пансиона. (В 1803, 1805–1808 гг. это была «Утренняя заря» (кн. 2–6), в 1804 г. — «И отдых в пользу», в 1810–1811 гг. — «В удовольствие и пользу» (кн. 1–2).) Трудно говорить о самостоятельности и оригинальности большинства произведений в этих изданиях, хотя среди них помещались и стихи таких блестящих дарований, как Жуковский, Андрей Тургенев, Мерзляков, 3. А. Буринский, М. В. Милонов, скорее здесь отразились вкусы и тематика, определяемая педагогическими задачами Прокоповича-Антонского. Литературные пристрастия Алтонского были ориентированы на сочинения Карамзина, которые, как писал в своем известном доносе П. И. Голенищев-Кутузов, в пансионе сделались классическими («их читают, знают наизусть»). В сентиментальном «карамзинском» стиле учениками Алтонского воспевается дружба, добродетель, благонравие, прилежание и др., среди их переводов преобладают нравоучительные истории из различных эпох, некоторые статьи имеют познавательный характер. Размышления о религии, божестве, постижении истины, столь свойственные масонской периодике конца XVIII в., но не вполне подходящие к юному возрасту авторов, по выражению П. Н. Сакулина, рисовали образ «маленьких старичков» [309] Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма. Кн. В. Ф. Одоевский. Ч. 1.М., 1913. С. 40. . Читающая публика встречала альманахи без особого энтузиазма, критика была весьма сдержанна, но для многих воспитанников пансиона — будущих литераторов — эти издания послужили открытием их литературного поприща [310] В связи с этим нельзя не вспомнить знаменитую элегию Жуковского «Сельское кладбище», опубликованную во 2-й книге «Утренней зари» за 1803 г., которая стала первым произведением раннего романтизма в русской литературе. .

Занятия словесностью вообще занимали ведущее место в пансионе, так что, как заметил Сушков, «по всей справедливости пансион можно назвать литературным». Огромная заслуга в этом принадлежит преподававшему в пансионе российскую словесность и риторику А. Ф. Мерзлякову, к авторитету которого все воспитанники испытывали большое уважение и даже благоговение. «Живое слово Мерзлякова и его неподдельная любовь к литературе были столь действенны, что воспламеняли молодых людей к той же неподдельной и благородной любви ко всему изящному, особенно к изящной словесности! Его одна лекция приносила много и много плодов, которые дозревали и без его пособия; его разбор какой-нибудь оды Державина или Ломоносова открывал так много тайн поэзии, что руководствовал к другим дальнейшим открытиям законов искусства» [311] Дмитриев Μ. А. Мелочи из запаса моей памяти. С. 160. .