Ким Маккуарри - Последние дни инков

В то время как тело Атауальпы, сморщенное, издававшее дымный чад, лежало на земле и туземцы простерлись подле него ниц, стеная и оплакивая его, испанцы изготовились к неизбежной атаке. Писарро приказал всем находившимся в испанском лагере пребывать в полной боевой готовности, пятидесяти всадникам он отдал приказ патрулировать город. В ту ночь ни Писарро, ни его капитаны не спали, периодически они проверяли несение патрульными караула. Как и накануне дня пленения Атауальпы, имевшего место около года назад, испанцы были внутренне очень напряжены. Придется ли им на рассвете столкнуться с сотнями тысяч инкских воинов? И в этом случае скольким испанцам из всего лагеря удастся дожить до конца дня?

Густые звездные скопления на небе начали мало-помалу тускнеть, а на востоке забрезжила бледная полоса рассвета. Испанцы, которые уже проснулись, разбудили своих товарищей — все они теперь напряженно вслушивались, ожидая услышать монотонный стук и звон приближающейся туземной пехоты. Медленно начало светлеть небо, пока не появились первые лучи солнца, которые сначала коснулись тростниковых крыш домов и затем затопили всю зеленую долину светом. Солнце поднималось все выше, однако никакой атаки не следовало. Посланные на лошадях разведчики вернулись, не обнаружив никаких следов армии, по крайней мере в близлежащих окрестностях. Вне всякого сомнения, всех беспокоил вопрос: что произошло с надвигающейся туземной армией? Почему она не проявила себя и не атаковала? Информация, полученная испанцами, была ложной или верной?

Когда перед испанцами отодвинулась неминуемая опасность атаки, перед ними встал более прозаический вопрос: что делать с телом Атауальпы? Все сошлись на том, что нельзя оставить лежать тело инкского императора, как они до этого обошлись с тысячами убитых ими инкских солдат. Атауальпу почитали как бога, и индейцы продолжали падать перед ним ниц на площади, испытывая огромную скорбь по поводу его кончины. Писарро в итоге решил, что чем быстрее испанцы избавятся от тела Атауальпы, тем быстрее сотрется память о нем. После короткой прощальной церемонии окостеневшее, почерневшее тело Атауальпы было похоронено в выкопанной наскоро яме.

Через несколько дней после захоронения Атауальпы испанцы увидели, как Эрнан де Сото со своими всадниками несется по направлению к их лагерю. Сото понятия не имел о том, что произошло в его отсутствие, и полагал, что Атауальпа все еще жив. Полководец слез с коня на центральной площади и немедленно отправился на поиски Писарро: вне всякого сомнения, его должен был удивить столб, воткнутый в землю в центре площади и находившееся рядом обугленное дерево.

Неожиданным для Сото должно было быть и мрачное настроение, царившее в лагере. Также его внимание привлекла «большая фетровая шляпа, носимая Писарро [словно] в знак траура». Сото сообщил Писарро, что он со своими людьми не обнаружил «никаких туземных бойцов в окрестностях, все там было спокойно… Так что, обнаружив, что все это была уловка, явная ложь, они вернулись в Кахамарку».

Скорбная реакция Писарро на те хорошие новости, что привез Сото, застигла последнего врасплох. «Я вижу, что я был обманут», — спокойно сказал Писарро. Обычно неразговорчивый Писарро — высокий, седеющий, с редкой бородой, неожиданно проявил взволнованность, «его глаза были полны слез». Писарро поведал Сото, что они подвергли Атауальпу казни гарротой за несколько дней до этого, после того как до них дошло несколько сообщений о надвигающейся инкской армии. Очевидно, по словам Писарро, эта информация была ложной.

Сото, который, подобно Писарро, лично убил бессчетное число туземцев в ходе сражений, был глубоко огорчен новостью о смерти Атауальпы. Предположительно это было обусловлено высоким положением Атауальпы, которого испанцы в целом очень уважали, а также наметившейся дружеской связью между Сото и императором. Наряду с Эрнаном Писарро Атауальпа числил статного, энергичного Сото своим сторонником или по крайней мере человеком, с которым можно поддерживать отношения на личностном уровне. Эмоциональный Сото сказал Писарро, что намного лучше было бы отослать Атауальпу в Испанию и что сам он, Сото, с удовольствием сопроводил бы его туда. По словам Сото, они убили императора без всякой причины, которая имела бы хоть какое-то оправдание. Затем он повернулся и вышел из помещения.

Постепенно новость о смерти Атауальпы начала двигаться из Перу дальше на север, через Панамский перешеек, и затем на корабле достигла Испании. Между тем Писарро, Альмагро и с ними триста испанцев начали готовиться ко второй крупной военной кампании. В планы Писарро входило энергичное военное наступление в южном направлении, через сильно пересеченный андский хребет. Не имея более в своем распоряжении фигуры императора, находящегося у них в заложниках, испанцы могли теперь уповать только на свои пики, мечи и своего Бога. Если пленение Атауальпы можно было уподобить захвату мозгового центра империи, то теперь, нацеливаясь на юг, Писарро был готов завладеть сердцем империи: легендарным городом Куско. Но Писарро знал, что на пути к его цели стояли две инкские армии. Он также знал, что еще одна инкская армия таилась где-то в засаде у него в тылу. Как поведут себя эти туземные армии и возглавляющие их генералы, предсказать не мог никто.

Вот двинулись вперед кавалеристы со своими длинными пиками и пехотинцы с вложенными в ножны мечами, они оставляли за своими спинами город, в котором прожили почти год.

На протяжении следующих трех месяцев Писарро и триста его конкистадоров двигались в южном направлении, через заснеженные вершины. Стада лам и альпак вели туземные мальчишки, одетые в традиционные туники. Время от времени отряду приходилось вступать в мелкие стычки с враждебно настроенным местным населением, которое, однако, было плохо организовано и не могло нанести отряду серьезного урона. К настоящему времени у испанцев уже имелась значительно более солидная свита: в дополнение к нескольким туземным рабам из Никарагуа и некоторому количеству черных рабов из Африки к испанскому отряду присоединилось изрядное число местных туземцев, пополнивших караван своими ламами — животные были нагружены палатками, продовольствием, оружием и золотыми и серебряными сокровищами Атауальпы.

Но прежде чем Писарро со своими испанцами покинул Кахамарку, он решил короновать самого старшего из выживших братьев императора Уайны Капака, наследного принца по имени Тупак Уаллпа. Писарро надеялся, что посредством этого он сможет продолжать контролировать инкскую аристократию и, следовательно, империю, как он это делал, используя фигуру Атауальпы. Однако правление нового инкского императора оказалось непродолжительным. Спустя два месяца Тупак Уаллпа заболел и умер. Разочарованный Писарро похоронил его в городе Хауха, находящемся на полпути между Кахамаркой и Куско. И вновь Инкская империя осталась без правителя.