Михаил Кром - «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века

На основании анализа всех перечисленных выше материалов Г. В. Абрамович пришел к выводу о том, что поместная политика конца 30-х гг., когда у власти находились князья Шуйские, полностью отвечала интересам провинциального дворянства, чем и объясняется поддержка, оказанная кн. И. В. Шуйскому детьми боярскими (прежде всего новгородскими) во время дворцового переворота в январе 1542 г. [1914] Абрамович Г. В . Поместная политика. С. 196, 198–199. См. также: Его же . Поместная система. С. 196–198. Другой важный вывод ученого заключается в том, что поместное верстание 1538/39 г., которое он связывает с деятельностью кн. И. В. Шуйского, являлось крупнейшим мероприятием по упорядочению поместной системы, заметным шагом на пути подготовки Уложения о службе 1556 г.: минимальная норма обеспечения землей служилого человека в 10 обеж или 100 четвертей доброй земли, узаконенная в 1556 г. Уложением о службе, была, по мнению историка, в основном установлена в ходе верстания 1539 г. [1915] Абрамович Г. В . Поместная политика. С. 196.

Последний вывод был оспорен Е. И. Колычевой, отметившей, что в Тверской писцовой книге 1539/40 г. упомянуты мелкопоместные дворцовые слуги, размер владений которых составлял около 50 четвертей, что в два раза меньше выведенной Г. В. Абрамовичем минимальной «нормы» поместного верстания [1916] Колычева Е. И . Аграрный строй России XVI века. М., 1987. С. 17. . В коррективах нуждаются и некоторые другие наблюдения ученого.

Поскольку важную роль в построениях Абрамовича играют свидетельства о верстании конца 30-х гг., содержащиеся в актовом материале 1550-х гг., остановимся на этих материалах подробнее. В опубликованных царских указных грамотах новгородским дьякам от 1555–1556 гг. историк насчитал 9 упоминаний о поместном верстании 1538/39 г., которое он, ссылаясь на текст источника, называет «большим» [1917] Абрамович Г. В . Поместная политика. С. 194. .

Здесь, однако, необходимо сделать ряд уточнений. Во-первых, в изданных в 1846 г. Археографической комиссией документах содержится всего 8 упоминаний об интересующем нас поместном верстании 1538/39 г., причем ни в одной из грамот оно не называется «большим». Во-вторых же — и это главное! — как показывает сравнение с оригиналами, хранящимися в Архиве Санкт-Петербургского института истории РАН, в 1846 г. были опубликованы далеко не все грамоты: в неизданной части этих материалов удалось найти еще три документа с упоминаниями о поместном верстании 1538/39 г. Всего, таким образом, мы располагаем 11 свидетельствами об этой правительственной акции (см. табл. 6).

Г. В. Абрамович считал результаты верстания 1538/39 г. благоприятными для помещиков, поскольку в изученном им комплексе опубликованных грамот 1550-х гг. со ссылками на поместные раздачи 1538/39 г. лишь в одном случае помещику было отказано в прирезке земли и велено служить со старого поместья без придачи. В остальных случаях были даны прибавки, которые в общей сложности составили, по подсчетам исследователя, 97 обеж, или 79 % по отношению к прежнему размеру поместий [1918] Там же. .

Таблица 6.

Упоминания о поместном верстании 1538/39 г. в царских грамотах 1555–1556 гг.

Результаты выполненных Абрамовичем подсчетов обесцениваются, однако, тем обстоятельством, что несколько неопубликованных грамот с упоминаниями о поместном верстании 1538/39 г. не были им учтены. Но главное возражение против применяемой им методики состоит в том, что число сохранившихся упоминаний слишком мало (вместе с неизданными грамотами — всего 11), чтобы их можно было считать репрезентативной выборкой. Вместе с тем, хотя основой для статистических выкладок эти данные служить не могут, их ценность как источника трудно переоценить, поскольку они представляют собой уникальные свидетельства, принадлежащие самим помещикам, участвовавшим в верстании 1538/39 г., или их детям. При обращении к этим свидетельствам, своего рода семейным историям, рассказанным помещиками, картина верстания предстает уже не в столь радужном свете, как ее изобразил Г. В. Абрамович.

Прежде всего выясняется, что в ряде случаев придача земли, полагавшаяся помещику по итогам верстания, в реальности так и не была выделена ему по вине писцов или дьяков (см. табл. 6, № 2, 5 и 9). Вот, например, история, поведанная Степаном Нечаевым сыном Чуркина. Накануне верстания за ним и его тремя братьями (Гаврилой, Погоней и Степаном) было старое отцовское поместье в 22 с половиной обжи. Во время поместного верстания 7047 (1538/39) г., по словам Степана, «к тому к старому отца их поместью придано им десять обеж; и после деи того верстанья брата их Петрока не стало, и та деи брата их Петрокова выть придана им же трем к их вытем». Оставшиеся три брата рассчитывали, что вместе с придачей у них будет «по одиннадцати обеж без трети обжи человеку» (точнее, 10,83 обжи на человека). Но писцы Семен Клушин с товарищи лишь написали за тремя братьями старое их отцовское поместье в 22,5 обжи, «а придачи деи им десяти обеж писцы им не отделили» [1920] ДАИ. СПб., 1846. Т. I. № 52/VI. С. 90. .