Михаил Кром - «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века

Единственная сохранившаяся писцовая книга изучаемого времени, происходящая не из северо-западного региона страны, — книга Тверского уезда 1539/40 г. письма И. П. Заболоцкого и М. И. Татищева, являет собой иную картину, мало сопоставимую с упомянутыми выше новгородскими материалами. Придачи земли прежним помещикам здесь не отмечены, зато наблюдается массовая раздача дворцовых земель в поместья. В книге 1539/40 г. различаются две категории поместных земель: одна обозначена словами «великого князя села и деревни за помещики», а другая — «великого князя села и деревни дворцовые, а розданы помещиком». Г. В. Абрамович установил (и это наблюдение утвердилось в научной литературе), что первая рубрика относилась к уже ранее существовавшим поместным землям, а вторая — к бывшим дворцовым землям, розданным в поместья накануне или во время самого описания [1934] Абрамович Г. В . Поместная политика. С. 197; Кобрин В. Б . Власть и собственность. С. 116. .

Но в поместную раздачу шли не только дворцовые земли: значительная часть вотчины умершего в 1540 г. князя Василия Андреевича Микулинского была отписана на государя и также роздана помещикам [1935] ПМТУ. М., 2005. С. 132–137. : эти испомещения, отраженные в той же писцовой книге И. П. Заболоцкого и М. И. Татищева, были проведены, очевидно, не ранее 1541 г. Что касается даты 7048 (1539/40) г., указанной в заголовке книги, то она обозначает, по-видимому, только начало работы писцов в Тверской земле; сама же эта работа, как показал новейший публикатор писцовой книги А. В. Антонов, продолжалась еще несколько лет [1936] Сохранились разъезжие грамоты от 24 июля — 2 августа 1541 г., выданные тверскими писцами И. П. Заболоцким «с товарищи», см.: АФЗХ. Ч. II. № 159–161. С. 152–155. А. В. Антонов привел упоминания о книгах тех же писцов 1543/44 г. с описанием вотчинных земель Тверского уезда, см.: ПМТУ. С. 5 (предисловие А. В. Антонова). . Это обстоятельство важно учитывать при интерпретации содержащихся в книге Заболоцкого и Татищева данных.

Все исследователи, изучавшие эту писцовую книгу, отмечали наличие значительной аристократической прослойки среди лиц, получивших поместья в Тверском уезде на рубеже 30–40-х гг. XVI в. Но критерии отнесения тех или иных помещиков к категории знати и, соответственно, персональный и численный состав аристократической верхушки разными авторами определяются по-разному. Так, Г. В. Абрамович выделил среди розданных тогда земель 14 поместий знати (7738 четвертей) и 114 поместий «рядовых детей боярских» (14 777 четвертей) [1937] Абрамович Г. В . Поместная политика. С. 197. . Следовательно, согласно этим подсчетам, одна треть поместных земель досталась тогда знатным лицам, а две трети — рядовым служилым людям.

Совершенно иная картина при анализе тех же данных получилась у В. Б. Кобрина, который подразделил социальный состав тверских помещиков конца 1530-х гг. на такие категории: «князья», «тверичи», «вотчинники других уездов», «мелкие слуги», «лица, стоящие вне групп» и, наконец, «лица неизвестного происхождения» [1938] Кобрин В. Б . Власть и собственность. С. 119. . Последние три группы ученый объединил в категорию «служилой мелкоты» и противопоставил князьям и отпрыскам старинных вотчинных родов. По мнению исследователя, в ходе верстания 1539/40 г. «произошла аристократизация состава помещиков: люди невысокого ранга получили теперь не более 20 % земли, зато в полтора с лишним раза возросла доля испомещенных князей; всего в руки старых вотчинников попало 80 % всей розданной земли» [1939] Там же. С. 120. .

Обе классификации, на мой взгляд, вызывают немало вопросов. В первой из них, предложенной Г. В. Абрамовичем, очень нечетко проведена грань между знатью и рядовыми детьми боярскими. В результате захудалые князья Василий и Андрей Мышецкие, получившие в поместья соответственно 82 и 25 четей земли [1940] ПМТУ. С. 126–127. , были отнесены историком к категории знати, а известный дьяк Постник Губин Моклоков, человек хотя и не знатный, но влиятельный, попал в группу рядовых детей боярских [1941] Абрамович Г. В . Поместная политика. С. 197. .

В более дробной схеме В. Б. Кобрина критерий знатности не играет определяющей роли: князей он объединяет в конечном счете со старинными вотчинниками в одну большую группу, а на другом полюсе возникает собирательное понятие «служилой мелкоты». Понятна логика исследователя, стремившегося выявить географическое происхождение старых и новых тверских помещиков, и, надо признать, это ему удалось: заслуживает внимания вывод ученого о том, что свыше 41 % поместных земель в Тверском уезде к моменту описания 1539/40 г. принадлежало вотчинникам из других уездов, и тот же процент характеризует долю «пришлых» землевладельцев в новых поместных раздачах, произведенных около 1539/40 г. [1942] Кобрин В. Б . Власть и собственность. С. 119, табл. 1. Для нашей темы особую ценность представляет наблюдение историка, согласно которому среди лиц, получивших поместья около 1539/40 г., было много бывших слуг дмитровского князя Юрия Ивановича — землевладельцев из входивших в его удел Дмитровского, Звенигородского, Кашинского и Рузского уездов [1943] Там же. С. 120, 121. . Это означает, что великокняжеское правительство в борьбе с удельными князьями не только прибегало к репрессиям, но и использовало более гибкую тактику, принимая на службу дворян и детей боярских из ликвидированных уделов и раздавая им поместья в центре страны.

Вместе с тем нужно отметить, что использованная Кобриным классификация, как и любая подобная схема, выявляя одни важные тенденции, затемняет другие. По сути, предложенный историком вариант рубрикации нивелирует социальный статус испомещенных в Твери лиц. В итоге, что характерно, дьяку Постнику Губину Моклокову не нашлось адекватного места и в этой схеме: вместе с братом Яковом он попал в рубрику «вне групп», объединенную затем исследователем с другими рубриками в общую категорию «служилой мелкоты»! А между тем перед нами весьма примечательный факт: Федор Никитич Постник Губин Моклоков, один из самых влиятельных дьяков 40-х гг. XVI в. (см. о нем: Прил. IV, № 98), при раздаче около 1539/40 г. дворцовых земель в волости Шестке Тверского уезда получил совместно с братом Яковом в поместье село Ярково с деревнями, всего 433 чети земли в одном поле [1944] ПМТУ. С. 45–46. .

Очевидно, приказные дельцы не упускали случая поправить свое материальное положение. От Моклоковых не отставали братья Карачаровы — еще одна известная дьяческая фамилия. Старший из них, Иван Бакака Митрофанов сын Карачарова, упоминаемый в качестве дьяка на государевой службе с января 1537 г. (см.: Прил. IV, № 57), во время поместных раздач в Тверском уезде получил около 1539/40 г. сельцо Харитоново с деревнями в волости Шейский уезд, всего 228 четей пашни [1945] Там же. С. 64. . Его младший брат Третьяк, тоже дьяк (Прил. IV, № 59), стал обладателем 9 деревень по соседству, а еще одному брату, Василию, досталось там же 14 деревень [1946] ПМТУ. С. 64–65. . В общей сложности новые тверские помещики — братья Карачаровы получили 552 чети пахотной земли (в одном поле).